Смотрю через плечо на охранника.
— Я же сказал: я друг… Но только не ваш… — объясняю ему.
Парень соображает туго, он хмурится, пытаясь догнать сказанное мной.
Ударом правой ноги под горло отбрасываю тупицу к порогу комнаты. «Стечкин» у меня в руке готов к действию. Странно, однако, почему так мало охранников? Или я кого-то проглядел?
У одного из кавказцев из руки выпадает бокал, но не разбивается, — пол застелен пышным импортным паласом. Дальняя стена — сплошь стеклянная. Широкие раздвижные двери выходят на веранду. Вот как раз со стороны веранды и слышится топот ног — в дверях появляется второй охранник, держа в обеих руках по пучку шампуров с уже готовыми шашлыками. Он застывает на пороге, глядя на пистолет в моей руке.
АПСБ плюется свинцом, две тяжелые пээмовские пули дырявят грудь любителя шашлыков, он отлетает на веранду, навеки потеряв аппетит.
Мои намерения теперь ясны, кажется, всем присутствующим. Четверка сидит молча, засунув языки в задницы.
— Кто из вас Бенгал? — спрашиваю их. В ответ — молчание. За спиной начинает шевелиться, приходя в себя, первый охранник. Резко заведя руку назад, двумя выстрелами успокаиваю его теперь уже окончательно.
— Говоришь ты! — навожу ствол на дальнего от меня, сидящего, в кресле.
Он нервно сглатывает слюну и икает.
— Ях-ха… — вырывается у него из горла хрип, но мужик, кашлянув, тут же поправляется: — Я хочу сказать, что здэс Бенгала нэт.
Я саркастически усмехаюсь.
— И где же он, неуловимый и властвующий? — интересуюсь у него.
— Я нэ могу сказат… — отвечает он. «Стечкин» клацает и сплевывает гильзу на пол. На месте носа у хрипуна теперь зияет приличная дыра от пули. Не очень эстетично получилось, но что поделаешь.
— Теперь ты… — целюсь в следующую жертву, довольно, надо отметить, упитанную. Нервы у пузана не выдерживают, и он указывает пальцем на господина в сером костюме, сидящего на диване.
— Что ты на это скажешь? — спрашиваю «серого кардинала».
Тот глядит на толстяка с ненавистью:
— Я скажу… Этот мраз — сын ишака и сам ишак! И я его маму… И его сэстра…
Толстяк вскакивает.
— Да я твою… — начинает он.
— Сидеть, сука! — рычу на него. — А ты заткнись! — говорю более спокойно Бенгалу, видя, как оба вздрогнули от окрика.
Забывшие на миг о моем присутствии, они затыкаются, снова уставившись на срез глушителя АПСБ.
Замечаю на маленьком столике полароид. Беру его левой рукой и делаю снимок с каждого из присутствующих.
— На память… — поясняю им. — Один вот только не очень удачно получился…
Фотки раскладываю подсыхать на столике рядом с камерой.
Вновь «стечкин» в работе, дырявлю еще двоих, — в каждого по три пули.
— Что ты хочэш? — взвизгивает Бенгал. — Дэнэг?
Я молча наблюдаю за ним, пытаясь про себя решить, как могла эта сволочь залезть к нам и так тут отлично устроиться на карманах и жизнях наших граждан, когда уже все знают, как выгоняли русских из республик Закавказья, как издевались и насиловали наших женщин и глумились над безоружными мужчинами… Почему эти суки живут у нас и процветают?
— Я дам тебе дэнэг! — обещает Бенгал и быстро достает из-под дивана дипломат.
Я не мешаю ему. Зачем? Даже если у него в дипломате оружие, ну что же, пусть попробует им воспользоваться.
Бенгал, бросив кейс на диван рядом с собой, снова смотрит на меня.
— Мне нужен не ты…— поясняю тихо. — Мне нужны твои люди. Те, кто исполняет…
Я говорю правду. Он мне уже не нужен, раз находится здесь…
А вот с его бойцами я бы еще позанимался.
На смуглом лице Бенгала появляется что-то вроде улыбки:
— Э-э… Что тэбэ до этих ишаков?
— Они мне нужны, Бенгал… — говорю, все так же не повышая голоса.
Даже к своим людям этот подонок относится по-скотски. Человечество для него делится на «богатых и знатных» (таких, как он) и рабов.
— Эсли тэбэ нужны эты бараны, я скажу тебе… — охотно соглашается Бенгал. — По-чэму нэ сказат хорошэму чэловэку, эсли он просыт… Я жэ выжу, ты настоящый джигыт!
— Говори, Бенгал, говори, — тихо подбадриваю его.
И он говорит. Теперь я знаю еще два места, где можно найти его боевиков. Бенгал между тем пытается заинтересовать меня, обещая очень большие деньги, эти монеты он готов с превеликим удовольствием подарить мне, как лучшему из лучших, и т. д. и т. п. — лишь бы я отпустил его целым и невредимым. С усмешкой слежу за его волосатыми лапами, как они суетливо мечутся по крышке кейса, пытаясь нащупать замки. Он что-то невнятно бормочет и вдруг, резко выдернув руку из дипломата, нацеливает на меня ПМ.
Шаг вправо — ухожу с линии огня. Мой «стечкин» пока молчит, Бенгал давит на курок. Хрен там. Он забыл снять пистолет с предохранителя. Даю ему время исправить ошибку. Делаю шаг влево и, не сводя глаз со ствола «Макарова», резко приседаю. Бах! Бах! Бах! Три выстрела подряд. Перекатом ухожу влево и, мгновенно поднявшись, отскакиваю вправо. Две пули дырявят спинку дивана в том месте, где я только что находился. Пируэт и прыжок в сторону двери. . Бросаюсь на пол. Гремят последние два выстрела. Я спокойно поднимаюсь и с улыбкой гляжу на Бенгала. Он стоит около дивана, стискивая обеими руками свой теперь уже бесполезный ПМ. Ствольная коробка пистолета ушла в крайнее заднее положение. Значит, девятого патрона в стволе не было. Тем лучше. Я дал зверьку шанс, но он не сумел его реализовать.
Бенгал, опуская ствол, смотрит на меня с недоумением и восклицает:
— Шайтан!
Мой ход. Резко приседаю и стреляю снизу вверх, чтобы шальные пули не залетели в соседние дома. «Стечкин» клацает, и бесшумная серия разносит череп Бенгала вдребезги. От ударивших по окнам пуль лопаются стекла на веранде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58