Видимо, она все же общалась с ним, хотя и странным способом. Судя по опубликованному письму ее, дочь не могла приезжать к отцу, когда хотела. В письме она просит разрешить ей приехать к нему с детьми на два дня праздников.
В своих воспоминаниях Аллилуева пишет неправду, что после смерти отца ее преследовали. По постановлению Совета министров за ней закрепили дом Сталина "с обслуживанием" и "денежное довольствие" 4000 рублей в месяц. Описывая отца-мизантропа, Аллилуева забывает сообщить одну маленькую деталь: неподалеку от дома Сталина стоял ее дом, для нее построенный. В нем она любила оставаться на ночь, когда здесь бывала при жизни отца.
При нас этот дом не упоминали, но свидетель, побывавший в ее доме, рассказывал, что в нем было три-четыре светлые комнаты, уют и покой. Аллилуева от этого "обслуживания" отказалась, но другая бесплатная дача и машина с персональным водителем осталась за ней закрепленной. Дочь Сталина считает, что достигла всего благодаря личным способностям, и спустя сорок лет изо всех сил оправдывала отца, обвиняя его сподвижников и партию в целом, о чем она пишет в своей последней книге. Впрочем, все детишки лиц, окружавших Сталина или знаменитостей, процветавших под солнцем сталинской конституции, поют сегодня такие же песни.
Светлана Иосифовна вспоминает важную подробность: "Готовились открыть здесь музей, наподобие Ленинских Горок. Но затем последовал ХХ съезд партии, после которого, конечно, идея музея не могла прийти кому-либо в голову". Я побывал в музее (и не я один) более чем за два года до указанного съезда. В промежутке между смертью Сталина и открытием музея произошло следующее.
На второй день после смерти Сталина, вспоминает Аллилуева, Берия приказал всем покинуть территорию. Сразу начали грузить и вывозить мебель и вещи на склады МГБ. Причина смерти Сталина остается загадкой, не здесь это обсуждать. Но если Берия решил поспешно ликвидировать все, связанное с хозяином, подозрения о его причастности к смерти генсека увеличиваются. Может, Берия, спрошу я, вознамерился из своего дома на углу Садово-Кудринской и Качалова, по соседству с музеем Чехова, переехать в это имение?
Всей челяди объявили, чтобы молчали о даче, будто ее вообще не существовало. Официальное сообщение в печати осталось мифологическим: Сталин умер "в своей квартире в Кремле". В статье, опубликованной через 35 лет, Аллилуева прибавляет: "Сделано было это для того, чтобы никто из прислуги на даче не смог бы жаловаться". Ну, это уж совсем несерьезно: кто боялся жалоб прислуги? Да ее вообще могли превратить в пыль.
Некоторым, прожившим здесь со Сталиным двадцать лет, некуда было деваться. Двое застрелились. Валечка, она же Валентина Истомина, так называемая сестра-хозяйка, а на деле преданная ему наложница, которой он доверял дегустировать пищу и спать с ним, осталась жива, но куда-то ее спрятали.
После отстранения Берии от власти вдруг поступила команда все завозить обратно, восстановить дом товарища Сталина точно таким, как был.
В конце шестидесятых я познакомился с женщиной, музейным работником. Она рассказала, как осенью того памятного 53-го года ей позвонили и пригласили в приемную на Лубянку. Женщина простилась с мужем и детьми, взяла мешочек с сухарями и ушла.
Принял ее пожилой человек в майорских погонах. После проверки документов он весьма корректно попросил ее проехать с ним, как он выразился, "в одно место", где "нам нужна ваша консультация". Ее привезли в Кунцево. Там майор госбезопасности объяснил, в чем дело:
-- Есть решение открыть в этом доме музей. Я был при Сталине всю жизнь и сейчас здесь все, как при нем. Посмотрите, пожалуйста. Можно ли в таком виде открыть?
Ее провели по дому. Она насчитала шестнадцать комнат (нам показали не все). Во всех стояли диваны. На каждом диване лежала бурка.
-- А где он спал? -- спросила она.
-- Этого никто не знает, -- просто ответил его телохранитель. -- В какой комнате он спал и когда -- днем или ночью, мы только догадывались. Не положено было его беспокоить. Спал он одетым. Изнутри запирал дверь или только накидывал дверную цепочку. Если прислуга знала, где он, то в щель просовывала ему еду. Но разве это важно?
-- Это будет личный дом-музей, -- объяснила женщина-музеевед. -- В нем, согласно науке, необходимо сделать так, чтобы посетителям было ясно, где кабинет, где спальня и так далее. А тут получается, что все комнаты одинаковые. Например, у посетителей обязательно будет возникать вопрос: "Почему он спал в разных местах?" И экскурсоводы должны объяснить.
Майор ее внимательно выслушал и попросил:
-- Вы не могли бы изложить все ваши претензии на бумаге?
-- У меня нет абсолютно никаких претензий, -- сказала, похолодев, музеевед. -- Просто вы спросили -- я ответила.
-- Вот и изложите для моего доклада руководству...
-- А портреты были? -- спросил я женщину.
-- Какие портреты?
-- Членов Политбюро?
-- Нет, портретов точно не было.
Не упоминает портретов и автор книги "Двадцать писем к другу". Через несколько дней музей принял посетителей. Видимо, спешили выполнить указание и наскоро заперли лишние комнаты. Чья была идея музея? Какова цель? Может, просто ритуальная инерция? Зачем развесили членов Политбюро? Думается, распоряжаясь об открытии музея, сподвижники вождя думали не столько о его славе, сколько о себе. Полубог стал четвертьбогом, а мифодержавие работало. Трон с подпиленными ножками опустел, но собутыльники оставались в списке действующих лиц около трона. И кто его займет, было не ясно. Не отказался бы ни один из них. Но корабль накренился, собираясь затонуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10