Гэри Чермор полагал, что никто, кроме него, не должен знать тайн Острога.
А тайн хватало. Старик превратил тюрьму в сооружение, противоречащее всяким архитектурным законам. Он размышлял следующим образом: хорошо вооруженный, тренированный, имеющий достаточную численность враг в любом случае прорвется за стену. Значит, надо сделать так, чтобы внутри он... потерялся. Маниакальная фантазия Гэри способствовала воплощению идеи в жизнь. Острог-На-Костях стал триумфом иррационального, в основе которого лежала мрачная, болезненная рациональность. Перекрученные мостики, полые колонны с винтовыми лестницами, тайные проходы, лабиринты ажурной резьбы, ведущие во тьму лестницы, часовни с раздвижными полами и начиненные ловушками башенки...
Говорили, что где-то в недрах уродливой громады до сих пор остался страшный кабинет давно почившего Гэри, и мебель там обита человеческой кожей. Посреди кабинета стоит стол, ножки которого сделаны из берцовых костей, а столешница из отесанных верхушек черепов.
Некрос Чермор хорошо знал цену подобным россказням, как и его брат, сидевший сейчас за тем самым столом. Этот предмет меблировки, равно как и остальные в кабинете, был, конечно, необычен, хотя ни о каких костях речи все же не шло.
Стол имел вид сложенного из костей и черепов лишь потому, что на старости лет у покойного деда появилось свободное время для столярного дела, к которому он всю жизнь испытывал склонность, но заниматься всерьез не мог по причине крайней занятости ратными делами. Кресла напоминали перевернутые черепа, всякой другой мебели Гэри также придал схожесть с различными частями человеческого тела — схожесть, зачастую ускользающую, так что Некрос с братом иногда забавлялись попытками определить, что именно подразумевал дедушка под формой какого-нибудь чересчур уж затейливого сундучка: коренной зуб? лопатку? или, быть может, коленную чашу?
— Хотя... — Альфар свесился набок из кресла и даже высунул язык от усердия, пристально вглядываясь в шифоньер у окна. — Хотя вот теперь мне сдается, что ты прав и это зуб... Ну да, точно, левый клык.
— Почему левый?
— Вот, конечно, теперь, брат мой, ты скажешь, что правый!
Альфар хоть и отличался несерьезностью нрава, никогда не улыбался. Препираться с ним можно было до бесконечности, и при этом не оставляла мысль, что над тобой насмехаются. Некрос пожал плечами. Стоящий у его ног Тасси глянул на Альфара черными глазками и широко зевнул, показав жутковато выглядевшую мокрую розовую пасть с острыми зубами. Тасси принадлежал к редкой породе существ, называемых псами-демонами. В обычных условиях днем они спят в своих устланных травой и листьями логовах, а бодрствуют по ночам, но Тасси приучился вести дневной образ жизни, хотя до сих пор в светлое время часто зевал и засыпал при первом удобном случае.
— Вот послушай, что приснилось мне этой ночью. — На лице брата возникло кислое выражение, и, чтобы не видеть его, Некрос повернулся к окну. — Не переживай, этот сон был совсем коротким и не таким запутанным, как другие. Я поднимался по лестнице, и в моих руках был меч, клинок которого состоял из стремительно проносящихся от рукояти к концу мертвых лиц. Следом за мной шла женщина. Она что-то говорила мне, но я не слушал. Строение, в котором мы находились... По-моему, оно расположено здесь, в Остроге, возможно, это даже та самая башня, где мы сейчас, — хотя в этом я не уверен. Снаружи что-то пылало, запах гари проникал на лестницу. Я поднялся до верхней ступени и увидел лежащего на боку человека. Все лицо его было изрезано... Тебе неинтересно? Ну, хорошо. Кажется, у нас новая заключенная?
— Ты знаешь? — удивился Альфар.
— Рано или поздно я узнаю все, что происходит в Остроге. Откуда она взялась?
Альфар помедлил, разглаживая большим и указательным пальцами аккуратные черные усики. Младший Чермор был щеголем, очень ревностно относился к своей внешности, тщательно одевался, причесывался и брился дважды в день.
— Вроде бы из пирамиды.
— Из пирамиды? — Некрос повернулся. — Что это значит? И почему ты не сказал раньше?
— Потому что ее и доставили недавно. А возлюбленный брат мой второй день ходит сам не свой после той встречи с Владыкой.
— В чем ее обвиняют?
— Кажется, в убийстве чара.
— Чара? Из какого цеха?
Альфар пожал плечами. Взаимоотношения Черморов с хозяевами города отличались двойственностью. С одной стороны, братья владели Острогом-На-Костях и были полновластными хозяевами здесь. С другой — земля, на которой стоял Острог, принадлежала городу. Фора отправляла сюда своих преступников, и Черморы могли делать с ними все что угодно... Хотя не со всеми и не всегда.
— Кажется, убитый принадлежал к теплому цеху. Пока точно не знаю. Заключенную еще не допрашивали. Я дожидался, когда ты придешь в себя, ведь ты хотел, чтобы любого убийцу...
Некрос поднял руку, и Альфар замолчал. При всей легкости и несерьезности нрава к старшему брату он относился с большим пиететом.
— Где она?
— В верхних камерах. Пойдешь один или дать палача? Девица не произвела на меня впечатления сильной, быть может, пытки не понадобятся. Хотя в таких делах я предпочитаю полагаться на старые добрые ногтевые щипцы и суставодробилки, а не на эти новомодные разговоры по душам при слепящих масляных лампах, направленных в глаза преступнику.
— Я пойду один, — решил Некрос.
Кивнув, он покинул кабинет. Тасси враскоряку потрусил следом. Его черная шкура, на груди испещренная мелкими белыми пятнами, туго натягивалась, будто маленькая бархатная куртка, надетая на толстяка. Башка покачивалась, короткий широкий хвост стоял торчком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20