С ним шли четыре человека весьма подозрительной наружности. Все они были закутаны в широкие плащи, полы коих топорщили огромные рапиры. У входа в карьер Сен-Жюльен остановился. Рядом с ним как из-под земли возник еще один человек.
— Ну что? — шепотом спросил Сен-Жюльен.
— Он зашел туда и еще не выходил. Впрочем, теперь пускай выходит — у нас все готово.
— Попался! — обрадовался Сен-Жюльен.
Он подал знак своим спутникам и быстро зашагал вверх по крутому склону холма.
Четыре разбойника — они давно знали, что им надо делать — последовали за незнакомцем и скоро, подобно мокрицам, укрылись в ямах вокруг карьера.
Сен-Жюльен направился в аббатство. Очевидно, он не был там незваным гостем: несмотря на ранний час, его тотчас приняла сама аббатиса Мари де Бовилье.
Вышел он из обители вместе с монастырским байи и с шестеркой дюжих молодцов в касках, при шпагах и с пиками: они составляли полицию, стражу и вооруженные силы Монмартрского аббатства одновременно.
У часовни под холмом Сен-Жюльен расстался с байи и его подчиненными, но зато встретился с дюжиной оборванцев, очень напоминающих тех, что залегли у карьера.
Все это были люди, специально нанятые для этого дела. Само собой, Кончини о них ничего не знал.
Сен-Жюльен повел свой отряд к дому Перетты и разместил вокруг на заранее выбранных позициях. Когда открыли городские ворота, все уже было готово.
В этот час Гренгай с Эскаргасом вышли из Парижа через Монмартрские ворота — ближайшие к их каморке — и направились, как всегда, сидеть в карауле у дома Перетты.
Возле холма Лагранж-Бательер Эскаргас и Гренгай расстались. Гасконец зашагал через болото к поместью Лагранж-Бательер. Оно стояло как раз за домом Перетты; из ее двора туда вела калитка.
У самой ограды дома Перетты через болото были перекинуты дощатые мостки.
Эскаргас охранял заднюю дверь (через нее входили в дом Пардальян с Жеаном), а Гренгай — переднюю.
Эскаргас миновал ограду поместья Лагранж-Бательер — и вдруг споткнулся о веревку, спрятанную в траве.
Страшно ругаясь, он рухнул на землю, но встать уже не успел: из-за стены выскочили четыре головореза и с быстротой молнии набросились на гасконца. Спустя несколько мгновений Эскаргаса схватили, крепко связали, воткнули в рот кляп и понесли в какой-то погреб возле часовни Святого Мученика.
Минут десять он провел в невеселых размышлениях, а потом к нему присоединился Гренгай — тоже связанный и беспомощный. Его постигла та же участь, что и Эскаргаса.
Счастливо и ловко завершив это дело, неутомимый Сен-Жюльен со всех ног бросился опять к карьеру, оставив вокруг дома Перетты-милашки десять наймитов.
Перед ним явился тот же человек, что и в прошлый раз. Сен-Жюльен спросил:
— Ну что?
— Пока ничего, — лаконично ответил тот.
— Вот черт! — воскликнул Сен-Жюльен. — Неужели уйдет?
— Погодите, сударь, не спешите. Появится, куда денется!
— А оттуда точно нет другого выхода?
— Да как сказать… Карьер уже много лет, как заброшен, — теперь, пожалуй, никто и не скажет, далеко ли тут тянутся выработки и в какую сторону. Были старики, так они помнили, — да все померли. А я, к примеру, никогда не слышал, чтобы тут был другой выход.
— Ну подождем, — мрачно сказал Сен-Жюльен.
А теперь нам пора вернуться к Жеану Храброму — мы оставили его как раз тогда, когда он запустил руку в сокровищницу — и, соответственно, Пардальяну, собиравшемуся гневно обличить его.
Итак, Жеан с безумным видом посмотрел на полную пригоршню драгоценных камней, поискал машинально, куда бы спрятать добычу, — и вдруг, с силой швырнув камни на место, воскликнул:
— Нет, я не сделаю этого!
Пардальян — он уже было ступил одной ногой в яму — опять бесшумно вылез наверх и уселся на куче земли. Лицо его просветлело, и он прошептал:
— Ну, я же говорил! Не мог я в нем так ошибаться! Однако, черт возьми, и натерпелся же я страху — в жизни так не пугался!
Жеан же тем временем задумчиво проговорил, рассуждая сам с собой:
— В прежние времена мне, несмышленышу, случалось обчистить припозднившегося прохожего — но меня извиняла моя молодость. Мне говорили: это честная дележка, ибо тот, у кого ничего нет, отнимает у другого лишнее. Я так и думал. Но теперь я знаю истину. Бертиль открыла мне глаза. Господин де Пардальян своим примером показал мне, что такое истинное благородство и великодушие — видя его бескорыстную дружбу ко мне, я краснел при воспоминании о том, каким был прежде. Если я совершу это мерзкое дело, то смогу ли я пожать его честную руку и заглянуть в глаза той. в ком для меня все? К чему богатство, если вся моя жизнь будет отравлена? Нет, уж лучше бедность и даже нищета, чем презрение тех, кого я люблю!
Пардальян наверху удовлетворенно кивнул. Глаза его заблестели еще ярче обычного, а лукавая улыбка стала ласковой и воистину отеческой.
Он шептал:
— Отлично! Значит, моя дружба и мое уважение ему дороги не меньше, чем любовь невесты! Занятно! Ведь он не знает, что я ему отец!
Пардальян был решительно неисправим: так и не научился ценить сам себя…
А Жеан тем временем, терзаясь стыдом и угрызениями совести, совсем разбушевался:
— Раздробить бы на мелкие косточки череп, в котором родилась эта гнусная мысль! Пускай бы палач сжег руку, совершившую это мерзкое дело!
Пардальян — он уже совсем развеселился — усмехнулся про себя:
— Еще чего! Тогда уж тебе точно никогда не удастся пожать мою честную руку!
— Я заслужил страшную казнь, и я сам себя накажу, — произнес Жеан.
— Эй, что такое? — насторожился Пардальян. — Не собрался ли этот дурачок, чего доброго, покончить с собой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226