В возмущенном взгляде официанта сквозила ледяная суровость, как и во взорах проходящих мимо.– Нет, сэр, не я. Всякие просьбы такого сорта, сэр, передает посыльный. Извините меня, сэр…– Минутку, пожалуйста. Вы дежурите здесь или в зале?– Здесь, сэр.– Как давно вы здесь?– Около получаса, сэр. А теперь будьте добры…– Значит, вы, по крайней мере, видели его. Тогда людей в вестибюле было меньше. – Гарт коротко описал Майкла. – Он немного спешил и был при этом без шляпы и без перчаток. – Несколько монет перешли из одной руки в другую. – Не смогу ли я освежить вашу память? Вы его здесь не видели?Официант боязливо оглянулся, потом опять повернулся к Гарту:– Я передал просьбу от леди, сэр. Такое иногда случается.– Кто была эта леди? Можете ее описать?– Нет, сэр, не могу. Я ее не разглядывал. Это была просто леди.– Послушайте, друг, я не ревнивый муж, выслеживающий свою жену. Здесь дело куда важнее. Вот, позвольте мне еще немного освежить вашу память!Официант вдруг перешел на шепот, совсем человеческий.– Я не могу брать деньги, сэр, – сказал он страдальческим тоном. – Во всяком случае, это будет нехорошо, если вы дадите мне десять фунтов. Нам не дозволяется передавать просьбы, и я не передаю. А говорила она сзади, прямо у меня над ухом. Клянусь богом.– Тогда как же вам удалось вообще что-то запомнить?– Потому что леди просто просила, чтобы он встретился с ней в гротто.– Что такое «гротто»?– Бильярдная в нижнем этаже. Она по воскресеньям закрыта.– Если она по воскресеньям закрыта, как он мог встретиться там с леди?– Я не имел в виду, что она закрыта на замок, просто там темно и бильярдные столы накрыты покрывалами. Сэр, извините меня…– Последний вопрос. Молодой человек спускался туда?– Да, спускался. Один.Воскресенье не воскресенье, но кошмар затягивался и затягивал Дэвида Гарта. Телефон возле портье продолжал надрываться. Официант нырнул в сторону и исчез.Вестибюль, в котором было полно женщин, благоухал парфюмерией и цветами или и тем и другим вместе. Стрелка на стене из полированного дерева указывала в сторону коридора, и надпись позолоченными готическими буквами извещала: «В грот».Чем дальше по коридору, тем становилось темнее. Воскресные законы соблюдались. Но здесь тоже лежали мягкие ковры. Широкий коридор был бы совсем темен, если бы кто-то не оставил открытым витражное окно в дальнем конце. В падавшем из него слабом свете Гарт увидел лестницу, ведущую вниз. Над ней виднелся еще один указатель со стрелкой и надписью «В грот».– Майкл! – громко позвал Гарт.Он не ожидал ответа, и его не было.На левой стене, обшитой деревом, висели картины с чудовищного вида рыбами. Но глаза у этих чудовищ были такие же, как у тех рыб в аквариуме.Лестница уходила во мрак.Гарт сбежал до половины, потом заколебался и остаток пути прошел медленно. Низкий сводчатый проем, ведущий в грот или бильярдную, или как там ее еще, был абсолютно темным.Он крикнул:– Майкл! – Потом громче: – Кто здесь?У Гарта не было времени думать, что произойдет, если ему встретится кто-то, кого он не желал бы встретить в темноте. Без вопросов, даже не различив шорохов или какого-либо движения, он знал, что там кто-то есть.Стоя в проеме, Дэвид вынул из кармана коробок спичек и зажег одну. Он прикрыл рукой ровное пламя, но не увидел ничего, кроме края накрытого тканью бильярдного стола невдалеке от себя.Слева, тут же, прямо в дверном проеме, была прикреплена плоская деревянная коробка. Как раз перед тем, как спичка погасла, Гарт увидел на ее передней стороне замочную скважину. Перчатки на нем были тонкие, а дверца не заперта. Кончиками пальцев Гарту удалось подцепить дверцу, и чей-то голос что-то крикнул ему, когда он один за другим начал дергать выключатели.Три люстры, свисавшие с низкого потолка, мягко засияли над зачехленными столами в комнате с каменным полом и арками вдоль стен, на которых также висели картины с изображениями рыб. Все это напоминало замороженный аквариум. Позади первого бильярдного стола стояла Бетти Колдер.Никогда прежде Дэвид не видел Бетти в гневе, а сейчас она была в ярости.– Что ты здесь делаешь? – закричала она. – Чего ты хочешь? Неужели ты не можешь оставить меня одну?– Что я здесь делаю?– Да!То ли она, увидев его потрясенное лицо, поняла, что он испуган, то ли гнев Бетти был на редкость бессилен и она вообще не умела ненавидеть, тем более того, кого любила, но, когда она стукнула кулаком по краю стола, в этом жесте было гораздо больше отчаяния, чем какого-нибудь другого чувства.– Что толку желать? Какой прок мечтать о том, что мы когда-нибудь будем счастливы? Ведь мы таимся друг от друга даже сейчас!– Да, Бетти, мы сейчас не откровенны друг с другом.– И никогда не будем! Никогда не сможем! Почему ты не уйдешь и не оставишь меня одну?– Господи, Бетти, что ты говоришь? Где Майкл Филдинг?– Я не знаю, где он! Откуда мне знать? Он меня не волнует!– Будет волновать, дорогая. И очень сильно, если этот молодой человек умер, а Твигг опять застанет нас вместе в самое неподходящее время.Рот Бетти приоткрылся. Никто не назвал бы ее лицо злым или некрасивым, но оно казалось таким сейчас, когда она была вне себя. Шляпка с плоским плюмажем, сизо-серое платье и короткий сизо-серый жакет с перламутровыми пуговицами придавали ей столь не соответствовавший ее состоянию нелепо церемонный вид.– Умер? Почему ты говоришь «умер»?– Во всяком случае, он исчез. Какая-то женщина вызвала его из зала ровно через минуту после того, как ты ушла. Бетти, это не ты его звала?– Нет!– Он должен был спуститься сюда один. Ты видела его?– Нет!В бильярдной было прохладно. В каменных нишах тускло светили лампочки, но их света хватало лишь на то, чтобы прочесть надписи под картинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64