Вы проснетесь с моими воспоминаниями, а я с вашими. Мы как бы поменяемся телами.
– Тогда почему же не обменивается вся информация? – спросил сидевший слева от меня бородатый молодой человек. – Ведь получается гормональный дисбаланс, различия в дыхании и кровяном давлении – достаточно неподходящих режимов, чтобы чувствовать себя очень плохо.
– Хороший вопрос, – отозвалась ведущая. – Мы знаем только, что этого не происходит. Может быть, организмы Вардена обмениваются информацией сами с собой и с другими организмами вне их физической сущности. Он учится. Мы ни в чем не уверены. Может быть, человек – промежуточное звено этой уникальной формы жизни в атмосфере Цербера. Мы не знаем. И вряд ли когда-нибудь узнаем. Но так есть и, наверное, будет.
– – Вы когда-нибудь менялись телами? – поинтересовался еще один скептик. Она улыбнулась:
– И не раз. В отличие от вас я местная. Эта способность приходит с половой зрелостью – своеобразный обряд посвящения. Наша молодежь частенько этим балуется, потому что в этом возрасте люди более эмоциональны, и контролировать себя труднее. Кроме того, какой подросток удержится от эксперимента? Юношам интересно почувствовать себя девушками, и наоборот. Я часто думаю, каково это, с рождения быть прикованным к одному телу и полу. Я, например, родилась мужчиной, но к шестнадцати годам, побывав в трех мужских и двух женских телах, все же остановилась на женском. Я разыскала женщину, которая лучше чувствовала себя в мужском обличье, мы переспали, и все уладилось. Однако не думайте, что тела мы меняем так же часто, как одежду. Отнюдь!
У меня давно крутился один вопрос, и я решился спросить:
– Вы сказали, что обмен сознаниями происходит во сне, – заметил я. – Что произойдет, если разбудить человека в это время?
– Если обмен начался, его, как правило, не остановить – вы будете в коматозном состоянии, даже если начнется пожар, – ответила она. – Но бывают исключения. Правда, это случается только с людьми Извне, вроде вас. Подчеркиваю: сбои происходят в одном случае на миллион. Если вы пробудитесь в самом начале процесса, то у вас останется смутное воспоминание о другой жизни. А обычно оно угасает. А если это случится в более поздней фазе, у вас возникнет своего рода шизофрения. Но это тоже пройдет, и доминантная информация возобладает. А вот если процесс пройдет наполовину, то в каждом из двух тел возникнут две личности. В коре головного мозга достаточно свободного места, и новая информация постепенно займет неиспользованные участки. Получится либо полностью раздвоенная личность – два сознания в одном теле, либо обе личности объединятся в одну. И учтите – это произойдет с обоими телами! Не волнуйтесь, таких случаев не насчитывается и двух десятков. Очень трудно и опасно, так что желающих нет.
Я кивнул. Что ж, пока все складывается неплохо. А она уже отвечала женщине, сидевшей сзади.
– Что происходит, – спросила та, – когда обмен проделали с кем-то, чья квалификация социально значима? Например, если ваш доктор получит сознание дворника?
– С этой проблемой давно справились, – ответила Керар. – Ведь слабые сигналы нашего мозга, управляющие памятью, уникальны для каждого индивидуума. У нас есть чувствительные устройства, способные считать и записать эту электрическую "подпись". Перед тем как вы уйдете отсюда, мы снимем «отпечатки» ваших сигналов и занесем в их главный компьютер планеты. Их всегда можно списать оттуда снова. Благодаря этому, например, здесь нет денег. Вам переводят энные суммы непосредственно на ваш компьютерный счет. Каждый раз, когда вы делаете покупку, ваш «отпечаток» сверяют с удостоверением личности. Как видите, практически невозможно выдать себя за другого, поскольку считается преступлением задержать сообщение о смене тела, если она произошла, более чем на восемь часов. Хотя, по утверждению Конфедерации, наше общество создано преступниками, – добавила она, помолчав, – Цербер – самая свободная от преступности планета.
Я заметил, что эта фраза обеспокоила некоторых из присутствующих, впрочем, и меня тоже… Видимо, это самое тоталитарное общество из когда-либо существовавших. И не потому, что преступления невозможны. В системе почти нет брешей, а неизбежный смертный приговор за что-нибудь здесь еще страшнее, поскольку существует возможность жить вечно.
Где же старики? – недоумевал я. А если их нет, откуда берутся новые тела?
После обеда с каждым из нас поговорили и понемногу испытали; некоторые тесты были мне знакомы. Поскольку они знали о Квин Занг не больше моего, я фантазировал без зазрения совести. Но вот испытание личности было гораздо труднее. Я много месяцев учился обходить подобные вещи и преподносить нужную мне версию и почти не сомневался, что это мне удалось.
Потом с нас сделали голографические снимки, сняли отпечатки пальцев и рисунки сетчатки и, наконец, подсоединили к большой машине, приемная часть которой выглядела как шлем пилота-испытателя. Это и было устройство для записи «отпечатков» личности. Результаты измерений мелькали на экране компьютера.
Аппарат не вызывал никаких ощущений, и было невозможно догадаться, как он работал, а меня это весьма интересовало. Пока мне не удастся обмануть или испортить эту систему, власти легко проследят всю мою жизнь вплоть до мелочей.
Вечером принесли койки. Видимо, нам предстояло пробыть здесь несколько дней, пока микроорганизмы Вардена не «акклиматизируются» в нас, а наши инструкторы не решат, что с нами делать. Нас также снабдили книгами по основам планетной организации. Сухое, но интересное чтиво, содержащее массу подробностей о социальном и экономическом устройстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56