Она вспоминала лорда Дантоса.
Она жалела, что отправила его искать преемника Гримальдуса. Если бы она не сделала этого, Дантос давно вернулся бы и снова был бы рядом с ней. Тогда Халу не посмели бы охотиться на нее, и она не попала бы в это ужасное положение. Но дело было даже не в Халу. Она глядела на человека, напоминавшего ей о бескорыстной преданности Дантоса, и думала, что теперь не была бы так холодна и расчетлива с лордом Дантосом. Только бы он вернулся, пусть без преемника – ей не нужен этот преемник, ей хотелось иметь такого могущественного мага только в угоду родовой гордости. Только бы он вернулся…
* * *
Через несколько дней лес поредел и сменился плоской каменистой равниной. Солнце высушило землю, и попадавшиеся в лесу ручейки с каждым днем оказывались все мельче. Здесь, на равнине, воды не было совсем. Эрвин и леди Аринтия вторые сутки шли вдоль берега, не встретив ни единой лужицы, а рядом поблескивал целый океан воды, которую нельзя было пить. В жидкой, побуревшей от зноя траве водилось множество ядовитых змей и пауков, едва заметных на рассеченной трещинами почве. Эрвин обшаривал взглядом каждую пядь земли, прежде чем поставить туда ногу, леди Аринтия ступала за ним след в след.
Жара стояла такая, что даже леди Аринтия с трудом переносила ее, но вокруг не имелось ни малейшего укрытия, в тени которого можно было бы пересидеть полуденное время, и она покорно брела за своим провожатым, едва шевеля ногами, тряпицы на которых давно превратились из голубых в грязно-бурые. Наконец она остановилась и попыталась облизать пересохшие губы.
Эрвин почувствовал, что она отстала. Он тоже остановился и вопросительно взглянул на нее.
– Сейчас, – кивнула она. – Только отдышусь. Там, впереди, должен быть лес, но до него еще далеко, не меньше двух дней пути. С него начинаются земли Халу. – Она устало оглядела однообразно-синее небо с белым палящим солнцем посередине, отыскивая хоть малейшее облачко. – Хоть бы дождь пошел, что ли.
– Дождь? – Эрвин тоже взглянул на безоблачное небо. Как же он не вспомнил, что может менять погоду! Конечно, он не мог изменить климат местности или сезон года, но вызвать один-единственный дождь, тем более так близко от океанской воды, ему было вполне по силам. – Сейчас будет дождь.
Он повернулся лицом к океану, поднял над головой широко разведенные руки – и в небо полетело заклинание вызова дождя. Эрвин говорил его громко, чтобы слышал весь мир, – чтобы колдовство совершилось, нужно было ощутить себя вровень с миром, стать большим, как это небо и этот океан.
Это чувство пришло к нему легко, словно всегда было рядом с ним. Он был повелителем ветра и туч, он врастал ногами в землю и держал на руках небо. Он твердо знал, что стихии не посмеют не откликнуться на его призыв.
Несколько мгновений спустя с океана явился ветер, поднял сухую мелкую пыль, рванул поникшую траву, возмущая бессильную тишь накаленной солнцем равнины. Вслед за ветром из-за океана поднялась грозовая туча, черная и лохматая, какие редко встречаются в природе, и понеслась на берег. Леди Аринтия отвернулась от ветра, мешавшего дышать, рвавшего с нее платье, и завороженно уставилась на своего спутника, который в мгновение ока из невзрачного парнишки превратился в могущественного мага.
Туча с ураганной скоростью летела прямо на Эрвина. Когда она приблизилась, он сделал ладонями плавный жест, и из нее водопадом хлынул ливень. Эрвин и леди Аринтия подставили ливню лица, ловя губами капли, вода хлестала на них с неба, смывая пыль и пот. В считанные секунды они промокли до нитки. Дождь свирепствовал на равнине, превращая потрескавшуюся глиняную корку в мокрую грязь.
Эрвин сделал руками резкий крестообразный взмах – и в туче проскочила молния. Вслед за ней раздался оглушительный сухой треск, словно полотно мироздания рвалось на части. Без этого можно было обойтись, но его захватило собственное могущество, ему вдруг захотелось испытать свою власть над стихиями. Он сжал руку в кулак, ударил ею вниз – и молния грянула в землю, оставив в воздухе щекочущий ноздри запах.
Леди Аринтия взвизгнула от ужаса, и Эрвин опомнился. Говорили же им в академии, что маг не должен упиваться собственной властью, что он всегда должен оставаться хладнокровным! Сейчас кровь кипела в нем, словно от вина, но это чувство было несравнимо глубже любого опьянения. Он задышал глубоко и редко, как учили в академии, чтобы вернуть утраченное равновесие. Наконец он справился с собой, становясь прежним, обычным Эрвином.
Стихии остались без принуждения и их мощь начала иссякать. Ветер стих, ливень перешел в мелкий дождик. Туча вылилась на землю, превратившись из черной в белесую, а затем в прозрачное облачко, быстро растаявшее в воздухе. Жаркое солнце просушило небо, и вскоре только мокрая, раскисшая земля напоминала о прошедшем ливне.
Эрвин отыскал лужу почище, и они с леди Аринтией напились оттуда, пока вода не впиталась в почву.
– Ты так могуществен. – Леди Аринтия пристально глянула на Эрвина. Она ценила и уважала силу, как свою, так и чужую.
– Это было несложно. – Ей показалось, что он не только не гордится совершенным, но, напротив, недоволен собой. – Воздух податлив к магии.
– Значит, ты можешь создать любую погоду?
– Не всегда и не везде. Здесь это легко, потому что вода рядом, – он кивнул на океан, – нужно только собрать ее в тучу и заставить вылиться. Кроме того, маг не всегда способен к колдовству, для этого нужно иметь силу и вдохновение. Чаще всего мы бываем самыми обычными людьми. Сейчас, например, я уже не смог бы вызвать дождь – это прошло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121