Струны пронзительно звякнули, песня оборвалась на полуслове. Кто-то охнул и принялся лихорадочно выбираться из-за стола.
- Сколько раз повторять: перестань заниматься ерундой! Мессиры, почему вы всё еще здесь? Собираетесь выезжать завтра? Может, мы вообще никуда не поедем, а предоставим господину Франческо возможность без помех заняться музицированием? Почему никто из вас не может выполнять свою работу без окрика, и это обязательно нужно делать мне? Я что, надсмотрщик за рабами или нянька для неразумных младенцев?
Гневная речь, произнесенная суховатым, наполненным тщательно сдерживаемой яростью голосом, исходила из уст явившейся под шумок в общий зал молодой женщины в зеленом платье. Если Френсис (чье настоящее имя, как выяснилось, было Франческо) под «прекрасной Изабеллой» подразумевал именно эту особу, то он безбожно польстил ей. Гладко зачесанные, собранные в узел темно-рыжие волосы, лицо с заостренными чертами и резкие движения отнюдь не добавляли даме привлекательности, несмотря на молодость, изящное сложение и скромный, но дорогой наряд.
- Всякий раз, стоит мне хоть на миг упустить вас из виду, вы тут же что-нибудь устраиваете! - не на шутку разошлась девица. - Мне надоело вечно бегать следом, вытаскивать вас из неприятностей, а потом оправдывать перед мессиром Барди! Хватит с меня!
- Но, мистрисс Изабелла… - Кто-то отважился робко подать голос. - Мы же не сделали ничего плохого…
- Сейчас не сделали! - презрительно бросила рыжая фурия. - Благодарю покорно!
- Монна Изабелла, вы наш ангел-хранитель. - Певец, изрядно струхнувший, но не потерявший бодрости духа, сделал неуверенную попытку обратить все в шутку. - Только, если мне будет позволено заметить, для ангела и благовоспитанной девицы вы слишком много кричите…
- С тобой я сейчас разберусь, - многозначительно пообещала сердитая особа в зеленом и, обернувшись к остальной компании, грозно добавила: - За постой расплатились? Тогда чтоб духу вашего здесь не было! Марш на конюшню!
Ответом стало шуршание соломы под ногами выбегающих во двор людей. Оставшийся без дружеской поддержки Франческо скорбно вздохнул в предчувствии выволочки и взял на струнах виолы долгий тоскливый аккорд.
Слегка ошарашенный зрелищем нравов и порядков торгового сословия Гай недовольно скривился. Девчонка позволяла себе слишком много. Или, может, среди простолюдинов такие манеры считаются вполне приемлемыми?
Юная дама, оглянувшись и только теперь заметив в зале посторонних, быстро и несколько потише заговорила по-итальянски. В голосе отвечавшего ей Франческо отчетливо зазвучали оправдывающиеся нотки, вскоре сменившиеся просительными. Из тех немногих слов, что удалось распознать сэру Гисборну, становилось ясно, что речь идет о растраченных деньгах и позоре, который непременно обрушится на мэтра Барди и на семейство молодого человека из-за его непрекращающихся выходок.
- Смотри-ка, настоящая баохан ши, - вполголоса сказал до того молчаливо созерцавший происходящее Мак-Лауд. - Я думал, их уже не осталось.
- Кто-кто? - насторожился Гай. - Опять какая-нибудь языческая гадость?
- Баохан ши, - с подозрительной готовностью повторил шотландец, не сказав ровным счетом ничего о смысле названия. - Язычество тут вовсе ни при чем. Вон она, вполне живая. Попадешься такой темным вечером - душу вытянет и горло перегрызет. Плоска, как доска, в глазах смертная тоска…
- Дугал, она все-таки дама, - укоризненно сказал Гисборн, в душе сразу и безоговорочно соглашаясь с мнением компаньона.
- Знаю я таких дам! - с пренебрежением отмахнулся Мак-Лауд. - В голове ветер свистит, а туда же, обязательно лезет распоряжаться. Любого растопчет и как звать не спросит. Сейчас ведь заест парня…
- Не вмешивайся, - чуть громче, чем требовалось, произнес Гай. - Это не наше дело. Сами разберутся.
- Сами так сами. - Уже приподнявшийся со скамьи Дугал с недовольным ворчанием сел обратно.
Девица, сочтя, что Франческо в достаточной мере проникся глубиной своих прегрешений, наконец смилостивилась и отошла к лестнице, чтобы раздраженно крикнуть наверх:
- Марджори! Сколько можно возиться?
- Иду, госпожа. - На верхних ступеньках показалась служанка, тщетно пытавшаяся удержать несколько объемистых кофров и туго набитых мешков. - Бегу, не беспокойтесь!
Девушка, прислуживавшая мистрисс Изабелле, внешне слегка походила на хозяйку - тоже рыжеволосая и тоже в зеленом платье, однако смотрелась куда миловиднее. Отчаянно торопясь, она, разумеется, споткнулась и уронила часть своей многочисленной поклажи, рассыпав ее по лестнице.
- Я подожду снаружи. - В голосе сварливой девицы звучало бесконечное смирение человека, обреченного провести жизнь среди тех, кто с детства страдает неуклюжестью: руки у них дырявые. Она повернулась и в самом деле направилась к выходу из гостиницы, но, проходя мимо английских рыцарей, одарила их вместе с коротким поклоном столь уничижительным взглядом, что Гай невольно поежился. Мистрисс Изабелла, похоже, отлично расслышала все нелестные высказывания в свой адрес, но не осмелилась затеять ссору с благородными господами.
Когда она скрылась за дверью, все облегченно перевели дух. Франческо торопливо уложил свою виолу в громоздкий деревянный чехол, обтянутый кожей, и вместе с Марджори принялся собирать разлетевшиеся по полу и по лестнице вещи. Сложив все в общую кучу, они быстро распределили, что кому нести, и поспешили во двор. Франческо, однако, на миг задержался, настороженно покосился на невольных свидетелей перебранки и сдержанно-вежливым тоном вымолвил:
- Извините нас, господа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23