мол, там, впереди.
Фургончик шефа полиции стоял задом к провалу. Полицейский в ярко-желтом макинтоше держал большой зонт над шефом, сидевшим на откинутом заднем бортике.
– Мистер Гилдер? – обратился Ролло.
Гилдер покосился на заговорившего сквозь струи дыма, дрейфующие вокруг болтающейся на губе сигареты. – В чем дело, сынок?
– Вы посылали за мной? В Университет. Университет Харлоу Шуберта.
– А-а. Астролог?
– Астроном. Да нет. Физик я. Читаю курс физики. Астрономия – мое хобби. У нас нет штатной единицы астронома, а я ближе всех к этому предмету.
Гилдер хрюкнул.
– Понимаешь, значит, в кометах? – Сигарета качнулась, пепел упал.
– В метеоритах, – кивнул Ролло. – Я так понял, вы решили, что тут метеорит свалился.
– Метеоры.. Кометы.. Не один черт?
– Не один. Отнюдь. Во-первых.. – Тут до него дошло, что это не было вопросом. – С чего вы взяли, что тут метеорит?
Гилдер выплюнул окурок, тряхнул мятой пачкой, доставая новую сигаретку, прикурил от головешки. Вода в луже у ног полицейского приобрела желто-никотиновый оттенок от плавающих в ней разлохмаченных окурков.
– Иди, посмотри, – приказал Гилдер, махнув в сторону дыры.
Ручейки свежей дождевой воды устремлялись к пепелищу, выгибаясь дугой на коварном краю ямины. Ролло спрятал кулаки в карманы куртки и посмотрел вниз. Поначалу он вообще не мог ничего разобрать в мешанине обломков. Торчала бутылка из-под пепси с отбитым горлышком. Неопределенная часть одежды серого цвета дрейфовала, поддерживаемая на плаву вздувшимися пузырями. Валялся квадратный белый холодильник с языками гари, помятый, перекошенный. Книжка со сломанным корешком и вываливающимися страницами вертелась в медленном водовороте. Высовывались из воды гире причудливые чугунные ножки. Вокруг одной обмоталось полотенце. "Ванна", – догадался Ролло. Каких-нибудь двадцать четыре часа назад все было домашним, уютным, кому-то нужным. Кто-то читал книжку, наливал из бутылки, поправлял перед зеркалом кофточку, наполнял ванну, доставал продукты из холодильника. В середине все было перемешано: почерневшие доски, куски проволоки, гнутые трубы, поломанные картинные рамы. Венчал все мятый лист ржавой жести, под ним находилась часть какого-то механизма: шестерня с гнутыми зубцами, застрявшая в.. В чем? Слиток. Металл: оплавленный, застывший, местами – в оспинах, местами – гладкий. Черепица с крыши, горелые доски облепили покатые стороны, скрывая его форму и размеры.
– Не метеорит, – доложил Ролло Гилдеру.
– Откуда это видно?
– Большой слишком.
– Ну и что?
– Дерево видите? – Ролло показал на обожженный клен.
– Дальше что?
– Стоит себе.
– Ну.
– Если б это был метеорит такого размера, то он бы свалил это дерево за милую душу. И следующее. И так на много метров вокруг.
– Дуришь меня, сынок?
Ролло погладил свою влажную бороду тыльной стороной ладони. – Нет, начальник. С полицией я никогда не шучу.
Гилдер хрюкнул.
– Ну и что это?
– Не знаю.
– Ты ученый или кто? Иди, посмотри.
До края объекта оставалось метров пять. Самая длинная доска была метра четыре. Ролло стал прикидывать. Длинная доска пересекала угол ямы. Физик взял другую и уложил ее на пружинящую середину первой, перегородив оставшуюся часть ямы. Импровизированный мост качался при каждом шаге. Ролло продвигался медленно, крошечными шажками. Дальний конец шаткого мостика вел к металлической глыбе. Доска так и норовила выскользнуть из-под ног. Ролло хватал руками воздух. Доска опять сдвинулась. Потом заскользила, дальний конец ушел под воду. Наклон значительно увеличился, стало Ролло поскользнулся, однако на доске удержался. Он начинал испытывать к Гилдеру чувства не самые теплые. По щиколотку в жиже, не имея твердой опоры под ногами, Ролло склонился над глыбой. На поверхности имелись отметины двух типов. Одни – черненые, другие – чистенькие. Из чего ученый сделал заключение: пока масса была мягкой, полурасплавленной, в нее попадали как капли воды, так и зола. Сизая твердая масса явно не была стальной. Ролло порылся в кармане в поисках ключей. Рябая поверхность процарапывалась легко, поддаваясь и стали, и бронзе. Молодой ученый развернулся и встал на четвереньки. Не смущаясь, он двинулся в обратный путь. – Свинец, – доложил физик, – свинцовая глыба.
– Ну и как она сюда попала? – Гилдер глянул на измазанные в грязи коленки Ролло.
– Не знаю. У старых домов бывают крыши со свинцовым листом.
– Жидкий свинец скатывается в шарики и катается ртуть. С чего бы ему сплавиться в один-единственный ком?
– Свинцовые водопроводные трубы?
– Опять же.
– Что же он, с неба упал? С самолета?
– Нет. Исключено.
– Тогда что?
Ролло вытер руки о штаны. Все равно стирать придется.
– Тайник? Может, кто-то припрятывал свинец? Кто здесь жил, кстати?
– Старик. Эфраим какой-то. Помер. Наследники заселились, совсем недавно.
– Эксцентричный старикан?
Гилдер отхлебнул дымящийся кофе, смял в кулаке стакан, швырнул его в табачную жижу. Закурил еще одну сигарету.
– Может, и так. Ага. Эксцентричный старикан свинец припрятывал. Мне это нравится. А зачем?
– Что "зачем"?
– Зачем свинец-то? Он богатый был. Зачем ему понадобился свинец?
– А я откуда знаю?
– Догадайся.
Ролло потянул себя за ухо.
– Бомбоубежище?
– Из свинца?
– Радиация. В шестидесятых многие себе бомбоубежища строили.
– Отлично, парень! – Ролло сложил руки и замолчал. – Соображаешь, – продолжал Гилдер. – Еще пару вопросиков и прикрываем дело. Первый: трупы.
– Трупы?
– А что, не заметил? Трупов-то нет нигде.
– Я полагал, их все убрали.
– Ученый, елки! Полагал он!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55