Кикмора же поговорила о чем-то с троллем и, подойдя к Годтару-Уф-Нодолу, завела длинную речь о том, что она рада была видеть его на своих землях… и все такое прочее.Эльтдон дальше уже не слушал, — он снова вскарабкался на спину парайезавра. Моросивший до той поры дождик вдруг полил с ужасающей силой. Эльф спешно перепроверил, надежно ли запакована Книга, потом вытащил из общей неразберихи подарочного тюка плащ и надел его, поскольку легкая куртка уже не спасала от холодных плетей падающей воды. Так астролог и просидел на покатой спине рептилии до самого момента отправления.Усилившийся дождь заставил Мать скомкать церемонию прощания — не теряя торжественности, матриарх удалилась; сопровождавшие ее болотники громко шлепали босыми ногами по вздувавшимся на глазах лужам и косились на парайезавров, которые лениво порыкивали на кикморов.Наконец дуршэ отдал приказ, и погонщики засуетились, занимая места на зверях, выкрикивая команды; рептилии неохотно поднялись из грязи и двинулись в лес, не упуская при случае возможность сорвать с ближайшего куста приглянувшуюся ветку. Сам киноцефал дождался, пока с ним поравняется парайезавр Эльтдона, легко подпрыгнул и уселся рядом с эльфом.— Итак, — сказал Годтар-Уф-Нодол, устраиваясь поудобнее, — итак, что же привело тебя в мой караван?Эльтдон надвинул на лоб капюшон плаща, чтобы хоть немного уберечься от неприятностей, причиняемых дождем. «Хотя это, — подумалось ему, — в общем-то, мало что меняет». Вода все равно проникала под одежду и холодила тело, переплетала и склеивала мокрые волосы и — что самое неприятное — каким-то неведомым образом добиралась до затылка и оттуда стекала за шиворот.Дуршэ сидел, глядя прямо перед собой и ожидая ответа.— Книга, — произнес Эльтдон и на мгновенье испугался, что киноцефал сейчас попытается отобрать у него это сокровище.— Книга, — тихо повторил Годтар-Уф-Нодол. — Книга. Именно этого я и боялся. всплеск памяти Бурин — город величественный и старый, как сам мир. Это не вычурность языка здешних поэтов, это факт. Правда, если быть точным, город возник не одновременно с Нисом, а чуть позже, но это «чуть» настолько незначительно, что никто не желает обращать на него внимания. Просто Бурин стал первым городом в мире. Кажется, этого вполне достаточно.Здесь все указывает на древние времена, времена до Ухода Создателя: и булыжные мостовые, и строгая архитектура каменных домов в несколько этажей, и сады с могучими старыми деревьями, и даже лица горожан, строгие и грустные одновременно. И неудивительно — большинство из них застало Зарю мира, и, если спросить буринцев, когда было лучше, тогда или сейчас, они, конечно, ответят «тогда». Хотя, может статься, просто память играет с ними в странные игры, обманывая собственных хозяев, ведь не зря утверждают мудрецы: всякое время хорошо по-своему. И отвратительно тоже — по-своему.Годтар-Уф-Нодол не особенно задумывался над подобными проблемами, у него хватало собственных. Стать дуршэ непросто, на это ушло много, очень много ткарнов. Сначала ему пришлось наняться в караван Хратола простым подручным, этаким мальчишкой на побегушках, за одни только хлеб да воду. Так, по крайней мере, считал сам Хратол, угрюмый тролль, относившийся к маленькому киноцефалу как к домашнему животному — не более того. Но Годтар-Уф-Нодол уже тогда стал присматриваться к тому, как ведет себя толстый дуршэ, и учиться на его ошибках, запоминая все, что видел и слышал. А видеть и слышать за время, проведенное в чужом караване, довелось много чего. Иногда собакоголовый казался самому себе живой губкой, впитывающей все подряд. Поэтому неудивительно, что наступило время, когда киноцефал покинул старого тролля с небольшим кошелем за пазухой и знаниями в голове, которые были значительно дороже содержания того кошеля. Впрочем, последний тоже стоил немало — на нескольких парайезавров, партию товара и наемных рабочих хватило. А потом… Потом исчез маленький никому не нужный мальчишка-собакоголовый и появился уважаемый дуршэ по имени Годтар-Уф-Нодол. Правда, прежде ему пришлось рискнуть: все караванные пути были изучены и забиты конкурирующими между собой предпринимателями, так что не оставалось ничего другого, как искать свой собственный путь. Он и нашел, да не только нашел, а еще и сделал его прибыльным. Кое-кто сомневался, стоит ли ездить на такие дальние расстояния. Годтар-Уф-Нодол пожимал плечами и честно отвечал: не стоит. Вам не стоит, господа, ибо вы не сможете извлечь из этого выгоду. А я смогу.Не верившие пытались пройти, казалось бы, уже проторенной дорогой — и неизменно оставались в убытке. Были даже такие, кто разорился после единственной подобной попытки, а киноцефал лишь пожимал плечами, мол, я же предупреждал. И как-то само собой оказалось, что на пути между Бурином и западными землями протянулся только один мост — маршрут каравана Годтара-Уф-Нодола. Дуршэ это вполне устраивало.Его хорошо знали в городе, и, появляясь на местном базаре, киноцефал не рисковал затеряться в толпе точно таких же запыленных, загорелых купцов, крикливых и молчаливых, нервных и уверенных в себе, бедных и богатых. Все они были величинами переменными: сегодня есть — завтра нет, — он же оставался той постоянной, в которой никто не сомневался. И поэтому свои покупатели всегда находили караван с далекого запада, забирали загодя заказанный товар, благодарили, а иногда даже приглашали на чашечку цаха — чтобы посидеть и спокойно обсудить условия следующей сделки. Известно ведь: два года — срок крайне малый, не успеешь моргнуть, а уж пролетел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128