— А у вас эфедрина нет? — спросил он.
Женщина насторожилась. Эфедрин можно употреблять как наркотик. Наркоманы выпаривают его, получая довольно-таки приличное наркотическое средство.
— А тебе зачем? — спросила она.
— Да говорю, друг болеет. Врачи прописали ему эфедрин, а денег на лекарство нету.
Она покачала головой. На некоторое время задумалась. Потом задала вопрос, который мог все расставить по своим местам:
— Эфедрина нет, но есть трамал. Подойдет? — Трамал употребляют как обезболивающее средство, ничего общего с эфедрином он не имеет, наркоманы также приспособились под него, делая выпарку.
— Подойдет, — кивнул Санька, не почувствовав подвоха. — Можете достать?
— Могу. Только вот это лекарство для взрослых, детям оно противопоказано. Сколько твоему другу лет?
— Ему уже можно, — заверил Санька. — Моему другу скоро... двадцать, — ответил он с некоторой запинкой.
— И он плохо себя чувствует? — продолжала допытываться женщина.
— Очень. Не встает последнее время.
Вот черт возьми... Татьяна, задавая наводящий вопрос, практически пообещала мальчику лекарства. Как теперь отказать? Сказать правду? Этим она только оттолкнет мальчика от себя, а сейчас ей просто необходимо узнать, где живет Санька и с кем. Вполне вероятно, что среди наркоманов, может быть, они заставляют его работать на себя. Даже больше: сам принимает наркотики.
— Вот что, Саша, — сказала она. — Трамал очень дорогое лекарство, лично мне оно не по карману, но случайно у меня где-то остались несколько ампул — три или четыре, не помню.
— Спасибо и на этом, — живо откликнулся мальчик. Как и вчера, он завернул вторую кулебяку в бумагу и положил в пакет. — Сегодня сможете принести?
— Посиди здесь, я вернусь через пятнадцать минут, — пообещала Татьяна.
— Работаете рядом или живете? — спросил беспризорник, насторожившись.
— Работаю.
— Я на улице подожду, — кивнул он, — на том же месте.
Все-таки он опасался, что она вернется не одна. Татьяна согласилась.
Принимая от нее маленький сверток, беспризорник быстро попрощался и так же торопливо перебежал дорогу. Но все-таки остановился и махнул рукой. Женщина ответила ему и еще некоторое время стояла неподвижно.

9

Вечером она снова входила в квартиру Аксеновых. Увидев на вешалке короткую кожаную куртку Кавлиса, она захотела тотчас, не попрощавшись, уйти. «Прописался ты тут, что ли», — недовольно подумала женщина, встретив проницательный взгляд Николая.
— Здравствуйте, — довольно сухо поздоровалась она. — А Дмитрия Ивановича еще нет? — спросила она хозяйку.
— Скоро будет. Я передала ему, что ты хочешь с ним поговорить. Обещал не задерживаться.
— Может, мне завтра прийти? — Татьяна готова была отложить разговор на сутки, двое, но только без посторонних. Из категории «новый знакомый» Кавлис, сам того не ведая, уверенной рукой Татьяны резко был отброшен в «посторонние». А может, и догадывался, черт его знает. Смотрит, словно на мишень, видит только яблочко; и ведь, не может не заметить, что оно разнобокое. Но виду не подает. Сукин сын!
Наталья подмигнула ей.
— Давай проходи, чаем напою. Коля тоже только что пришел, прямо с мороза.
Татьяна специально села правой стороной к Кавлису, чтобы тот постоянно мог видеть ее пятно.
Слава богу, Аксенов не заставил себя ждать.
— У нас снова гости, — сказал он, заглядывая в комнату.
— Куда ты в ботинках-то! — осадила его жена. — Нормальные люди разуваются, наверное.
— Вымоете, — сообщил Аксенов, снимая обувь. — Вас в доме две женщины. Кстати, не вижу вторую.
— На улице.
— А уроки сделала?
— Ну ты посмотри какой заботливый! — Наталья подбоченилась. — Ну что в тебе каждый день спрашивать про уроки. Нет, спросит только тогда, когда надо фраернуться перед кем-нибудь.
— Это что еще за разговоры?! — вскипел Аксенов. Его руки невольно сложили шарф вдвое, как ремень для порки. — Чтоб я не слышал больше таких слов!
— А ты чаще прислушивайся к дочери, она тебе и не такое скажет.
— Все? — Дмитрий сурово сдвинул брови.
Наталья мотнула головой и веско сказала:
— Все. Представление окончено. — И снова подмигнула гостье: — Таня, он в твоем распоряжении.
— Могла бы назвать меня по имени, — сердито проворчал Аксенов.
— Это наедине. — Хозяйка гордо удалилась на кухню.
С недоумением посмотрев на шарф в своих руках, следователь забросил его на вешалку.
Татьяна поспешила извиниться:
— Простите, Дмитрий Иванович, это все из-за меня.
— Зря ты так думаешь, Таня. Обычно мы так и разговариваем. Вот Николай может подтвердить.
— Он становится похож на тебя, — раздался голос из кухни. — Причем с большой скоростью. Скоро из двоюродного брата он превратится в родного, потом вы станете близнецами, и я начну вас путать.
Аксенов театрально простер ладонь: «Ну, что я говорил?» И высказался вслух достаточно громко:
— А ты скоро совсем материализуешься в бормашину — сверлит и сверлит.
— Могу дать совет, — снова откликнулась жена. — Правда, как врач-стоматолог не имею на это права. Почаще чисти зубы вдоль улыбки. И все пройдет.
Кавлис рассмеялся. Аксенов натянуто улыбнулся.
— Однако, — сказал он, — дело прежде всего. Что случилось, Таня?
Аксенов в следующем месяце собирался отпраздновать свое тридцатидвухлетие. Человек среднего роста, он имел, пожалуй, лишний десяток килограммов, и, как бы ни заверяла жена, они с Кавлисом были абсолютно разными людьми как по характеру, так и внешне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20