Она ее баловала совершенно без меры, тот же, кто говорил о Маргарите нелицеприятную правду, мигом становился для Элеоноры врагом. Холодная, расчетливая в сфере бизнеса, она совсем теряла голову, когда речь шла о внучке. Впрочем, если быть справедливым, то Риточка вовсе не была такой уж противной. Избалованной, да, частенько капризной, вздорной, ленивой. Но, с другой стороны, доброй, готовой помочь людям, отзывчивой и совершенно не жадной. Хотя, если разобраться, денег у нее всегда было столько, что Рита не знала, куда их деть, и потом, она их не зарабатывала. А то, что легко достается, мигом тратится.
Припарковавшись около дома Насти, я поднялся на четвертый этаж и позвонил в звонок. Сначала за дверью царило молчание, потом послышался сонный голосок.
- Кого черт принес?
- Открой, Настенька.
- Да кто там?
- Иван Подушкин.
- Сейчас, - ответила девица и загремела замками. Через секунду дверь отворилась, и на пороге предстала Настасья во всей красе своих восемнадцати лет.
Мне недавно исполнилось сорок, но для Анастасии я глубокий старик, ее мать моложе меня на два года, поэтому девушка воспринимает меня как некое бесполое существо. Настя стояла в коридорчике в коротенькой рубашонке, открывающей ее круглые коленки, довольно глубокий вырез не скрывал стройную шею и высокую грудь.
- Здравствуйте, Иван Павлович.
- Добрый день, дорогая, - ответил я.
- Случилось еще что-то? - поинтересовалась Настя, зевая.
- Можно пройти?
- Ступайте, конечно, - милостиво разрешила хозяйка, - только не пугайтесь, гости вчера были, убрать не успела.
Хорошо, что она меня предупредила, потому что при виде дикого беспорядка я сумел удержать возглас укоризны. Комната походила на трактир, который после трехдневной гулянки покинули гусары. Повсюду: на столе, стульях, даже на полу - стояли грязные тарелки с объедками, чашки и стаканы. Пустые бутылки батареей выстроились у балконной двери, а из железных баночек, заменявших тут пепельницы, просто вываливались окурки. В квартире отвратительно воняло. Я курю, но вонь от окурков просто не переношу, поэтому предложил:
- Настенька, мне кажется, лучше открыть форточку.
- Ни за что, - отрезала девица, - похоже, я простыла, голова болит, и глаза прямо щиплет.
Я хотел было возразить, что это следствие того, что она провела ночь в затхлой атмосфере, вдыхая застоявшийся воздух, но удержался: в мои планы не входило злить Настю.
Устроившись в засаленном кресле, я осторожно спросил:
- Что ты думаешь по поводу кончины Риты?
- Ужас! - воскликнула Настя. - Всех их поубивать надо.
- Кого?
- Пьяных, которые за руль садятся.
- Почему ты решила, что Риту задавил пьяный?
- А кто еще? - захлопала глазами девица. - На поминках все говорили про это. Шофер нализался, и тут ему, на беду, попалась Ритка. Я бы ему яйца оторвала, ублюдок!
Выпалив последнюю фразу, Настя схватила халат и накинула его на плечи.
- Холодно что-то.
Я посмотрел в ее опухшее лицо и вздохнул. Похоже, девчонку мучает жестокое похмелье.
- Скажи, Настенька, у тебя в тот день было много гостей?
- Ну… - забормотала девушка, - Толян приходил, еще Наташка заглянула, а больше никого, тихо посидели, и ведь не выпили ничего, так, ерунду, детскую дозу, всего-то грамм по сто на рыло вышло.
- По сто чего? - решил уточнить я.
- Так водки, конечно, - пояснила Настя, - у нас была одна бутылочка.
Да уж, и впрямь ерунда. Рита обладала редкой устойчивостью к алкоголю и могла безболезненно выпить море горячительных напитков. Очень хорошо помню, как несколько месяцев назад Элеонора с шумом отмечала свой день рождения. Моя хозяйка не кокетка и возраста своего не скрывает, поэтому, недолго сомневаясь, сняла банкетный зал в гостинице “Украина” и собрала двести пятьдесят человек. Естественно, было полно журналистов. Я знаком со многими из борзописцев и совершенно не удивился, когда ко мне, шатаясь, подошел Николай Львов из газеты “Финансовое право”.
- Слышь, Ванька, - еле ворочая языком, спросил Николаша, - скажи, вот эта телка кто?
Я проследил за его корявым пальцем и увидел весело смеющуюся Риточку с тарелкой снеди в руках.
- Это внучка хозяйки, Маргарита. А что случилось?
- Ну, герла, - икнул Николай, - прямо мастер! Пили на равных, у меня мозги в узел завязались, а она свежа, словно не ханку, а газировку жрала. Уж поверь, Ванька, баба меня первый раз перепила.
Так что сто граммов беленькой для Риточки не доза.
- И все у вас было нормально? - продолжал я.
- Естественно, - пожала плечами Настя, - посидели спокойно, потом разошлись.
- Кто первый ушел?
- Рита, Толян с Наташкой позже.
- Значит, ничего сверхъестественного?
- Не-а.
- Не ругались?
- Зачем? Просто потусовались. Понимая, что к Насте сходил абсолютно зря, я спросил:
- Дай мне адрес Толи и Наташи.
- Толян тут живет, - показала Настя пальцем вниз.
- Где? - не понял я.
- А подо мной квартира. Только зачем он вам? Проигнорировав ее вопрос, я задал свой:
- Теперь подскажи координаты Наташи.
- Чего?
- Ну адрес девушки дай.
- Не знаю.
- Как же так, дружишь с ней, и не в курсе.
- Оно мне надо, - фыркнула Настя, - да никто с ней не дружит.
- Но ведь Наташа пришла к тебе в гости.
- Ну и что?
Я слегка растерялся:
- Ты ведь не всех пускаешь в квартиру, или я ошибаюсь?
Настя встала, схватилась за голову и, не говоря ни слова, вышла в коридор. Через секунду послышался шум воды, и девушка вновь возникла в комнате с огромной, почти литровой, кружкой в руках. Сделав несколько жадных глотков, она утерла кулачком хорошенькие пухлые губки и пробормотала:
- Сушняк замучил.
Да уж, в пьянстве замечен не был, но по утрам жадно пил сырую воду. Но вслух я, естественно, этой фразы не произнес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14