— Я в ловушке, сестра. Этот чертов привод оказался гораздо тяжелее, чем можно было себе представить. Даже мне, хайдену, причем усиленному Лабиринтом, не сдвинуть его с места.
Сестра Марион остановилась и задумалась.
— Может быть, мне следует послать гонца к Охотнику за Смертью? — спросила она.
— Боюсь, столько времени мне не продержаться, — признался Мун.
— Мало того что эта штуковина чертовски тяжела, но ее энергетический фон гораздо опаснее, чем мы думали.
— В таком случае тебе в самом деле нужна моя помощь, — проворчала сестра Марион, подойдя поближе.
В отсеке было тесновато, Марион сняла и аккуратно отложила в сторону свою высокую шляпу. Потом она принялась внимательно изучать придавивший Муна контейнер, стараясь при этом ни к чему не прикасаться.
Через некоторое время монахиня хмыкнула:
— Да, здорово ты вляпался. Наверное, нам придется соорудить что-нибудь вроде лебедки.
— Боюсь, для любого подъемного устройства, которое вам под силу смастерить на месте, эта чертова штуковина будет слишком тяжелой. Похоже, у привода иная пространственная природа. Возможно, большая его часть пребывает в других измерениях. Прошу тебя, покинь этот корабль, пока не поздно. Здесь действуют силы, которые убьют тебя.
— Я не могу бросить тебя в таком положении, — невозмутимо возразила сестра Марион. — Кроме того, у меня возникла идея. Я захватила с собой некоторое количество взрывчатки, так, на всякий случай. Думаю, если подсунуть несколько зарядов под контейнер и взорвать их, он с тебя свалится. Не знаю, правда, что при этом останется от твоих ног. Но, насколько мне известно, побывавшие в Лабиринте исцеляются быстрее нормальных людей. Ну что, хочешь попробовать?
Мун хладнокровно обдумал предложение и нашел его приемлемым. В том, что он переживет взрыв, у него не было никаких сомнений. Кроме того, других идей не предвиделось. Он лишь надеялся, что Оуэн оценит, каких усилий стоило раздобыть для него этот проклятущий привод.
— Валяй, — сказал он наконец. — Но позаботься о том, чтобы твоя взрывчатка не бабахнула раньше, чем ты успеешь удалиться на безопасное расстояние.
— Яйца курицу не учат! — отрезала сестра Марион и извлекла из своих бездонных карманов несколько зарядов.
Совместными усилиями они прикрепили взрывчатку ко дну контейнера, установив на таймерах пятиминутный интервал. И тут сестра Марион вдруг замотала головой, словно пытаясь отогнать какое-то наваждение, не позволявшее ей сосредоточиться. Наконец она успокоилась и оперлась одной рукой о контейнер, прижав другую ко лбу.
— Свет! — пробормотала она. — У меня в голове вспышки. Свет… и звуки.
— На тебя воздействует аура привода, — сказала Мун. — Дай мне последний заряд и уноси отсюда ноги. Быстро. Пока еще можешь.
Сестра Марион сердито покачала головой и усилием воли снова сосредоточилась.
— Не суетись, почти все прошло. Осталась пара огоньков… О, черт! Таймеры! Что-то случилось с таймерами!
Что именно произошло, Мун сообразил мигом, но успел только вскинуть руки, чтобы прикрыть лицо. Аура привода вывела таймеры из строя, и взрыватели сработали раньше. Одновременный взрыв всех зарядов сбросил привод с ног Муна и отшвырнул хайдена к стене. Он почувствовал, как рвутся его сухожилия и ломаются кости. Что же до сестры Марион, то взрывная волна подхватила ее, как тряпичную куклу. Она вылетела из корабля, не успев даже пикнуть. Между тем привод, ударившись о стену, медленно покатился назад, к Myну. Его ноги полностью утратили чувствительность и не повиновались ему, но хайден сумел отползти с пути катившегося контейнера на руках. Волочившиеся за ним раздробленные ноги оставляли на металлическом полу кровавый след, но Мун упорно продолжал тащить наполовину парализованное тело к выходу. Внутренние сенсоры бомбардировали мозг сообщениями о повреждениях органов, но поскольку ни одно из них не было смертельным, хайден проигнорировал боль, сосредоточившись исключительно на том, чтобы выбраться наружу и выяснить, что с сестрой Марион.
Снаружи, неподалеку от корабля, прокаженные собрались вокруг какого-то кровавого месива. Подтянувшись к пробоине в наружном корпусе, Мун вывалился на поляну. Он попросил подскочивших к нему прокаженных отнести его к сестре Марион. Как ни странно, она еще оставалась жива, но Мун с первого же взгляда понял, что конец не за горами. Руки и ноги монахини были переломаны во многих местах, грудная клетка смята, каждый вдох давался ей с огромным трудом. Она подняла глаза, чтобы взглянуть на него. Впервые с момента их знакомства она показалась ему маленькой и хрупкой женщиной.
— Прости, сестра, — промолвил Мун. — Мне так жаль!
— Да не вини ты себя, сын мой! Я ведь все равно была обречена, и уж лучше такой конец, чем тот, который меня поджидал.
— Лежи спокойно. Я пошлю кого-нибудь за помощью.
— Не дури, Тобиас. Прежде чем твоя помощь поспеет, я сто раз успею окочуриться. Интересно, какова она, смерть?
— Это отдых. Состояние вечного покоя.
— Вот ведь хрень! — выругалась сестра Марион. — На дух этого не переношу!
Ее дыхание остановилось. Ни агонии, ни конвульсий, ни драматизма. Ее отважная душа отбыла на встречу с Создателем, вероятно, для того, чтобы задать ему несколько нелицеприятных вопросов. Мун с удивлением поймал себя на том, что плачет: по лицу его, смешиваясь с дождем, текли слезы. Поняв наконец, для чего существуют слезы, он проклял это знание. Он протянул руку и закрыл сестре Марион невидящие глаза.
Из ветвей и стеблей растений, исторгнутых землей, прокаженные соорудили для Муна носилки. Он чувствовал, что его организм уже начал самоисцеляться, однако понятия не имел, надолго ли затянется этот процесс и насколько полным будет выздоровление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27