Я лихорадочно подсчитывал затраты времени на дорогу. На такси мы успевали к назначенному сроку – Валерка жил на Суворовском – полчаса туда, погрузить барабаны, до театра – ещё пятнадцать минут. Но что за диковинный барабанщик нам подвернулся? Какой-то альтруист…
Я полетел к Витьке, который, слава Богу, уже допил свой чай и перестал играть в игру «директор – художественный руководитель». Стоянка такси находилась прямо рядом с его домом, и мы помчались на Суворовский – тут, наконец, я услышал благодарность от «художественного руководителя» за свою оперативность. Репетировать нам ничего не требовалось: всё давно было готово, инструменты в порядке, оставалось только объяснить барабанщику что к чему, но, по словам Жени Иванова, Валерка был профессионалом и объяснять особенно ему ничего было не нужно.
Валерка встретил нас на лестнице своего дома – он уже спускал барабаны вниз. Мы быстро поздоровались, ещё раз поблагодарили его, подхватили кто что мог и в одно мгновение погрузили установку в такси, втиснулись сами и рванули к Малому драматическому.
– Что вы играете-то? – улыбаясь, спросил у Витьки Кириллов.
– Биг-бит.
– А-а, ясно. Нет проблем.
Да, биг-бит. Мы планировали для первого раза записать четыре-пять песен – «Весну», «Лето», «Я из тех…», «Последний герой», а там видно будет, как дело пойдёт. Последние Витькины песни были более жёсткими и холодными, чем материал «Сорока пяти», но были и чисто биг-битовые вещи а-ля Нил Седака – «Весна», например:

«Весна – постоянный насморк,
Весна – солнце светит опять.
Я промочил ноги,
Весна – я опять иду гулять.

Весна – я не могу сидеть дома,
Весна – я люблю весну,
О чём поют в моём дворе кошки?..
Нет, нет, нет, нет, я не усну.

Весна – я уже не грею пиво,
Весна – скоро вырастет трава.
Весна – вы посмотрите, как красиво,
Весна – где моя голова?..»

Мы прошли через вахту театра, сказав бабушке, сидевшей в стеклянной будочке, что мы к Андрею. Звукооператор Андрей встретил нас приветливо, провёл в студию, сказал, чтобы мы с Витькой настраивались, а сам пошёл с Кирилловым устанавливать барабаны. Всё происходило в этот день удивительно быстро и складно – часа за три мы записали болванки четырех песен, и получилось это очень неплохо. Кириллов действительно оказался классным барабанщиком – он всё схватывал на лету, и проблем с барабанами не было никаких. Время близилось уже к закрытию метро, когда мы закончили запись и договорились с Андреем о следующей сессии. Загрузив барабаны Кириллова в такси, мы ещё раз поблагодарили его и расстались с этим удивительным бескорыстным музыкантом.
К сожалению, эту запись мы так и не довели до конца – Витьке вдруг разонравилась эта студия, звук записанных барабанов, хотя, на мой взгляд, он был вполне достойным. Мы собрались в Малом драматическом ещё раз, записали голос, и Витька, забрав ленту себе, сказал, что пока на этом остановимся. У него не было настроения писать дальше – это было заметно. Отношения наши продолжали оставаться превосходными, он сказал, что просто устал и ему нужно сосредоточиться, чтобы записать полноценный альбом. А пара песен из записи в Малом драматическом потом так никуда и не вошла…

«Я из тех, кто каждый день выходит прочь из дома
Около семи утра.
Да, из тех, кто каждый день уходит прочь из дома
Около семи утра.
И что бы ни было внизу – холод или жара,
Я знаю точно, завтра будет то же, что и вчера,
Я из тех, кто каждый день уходит прочь из дома
Около семи утра.

В это утреннее время там внизу всё так похоже
На кино.
Да, в это утреннее время там внизу всё так похоже
На кино.
Я беру зубную щётку, открываю окно,
Я ко всему уже привык, всё началось уже давно,
Да, в это утреннее время там внизу всё так похоже на кино.

Я сажусь в какой-то транспорт и смотрю,
Куда он привезёт меня.
Я снова сел в какой-то транспорт и смотрю,
Куда он привезёт меня.
Со мною рядом кто-то едет из гостей домой,
Зачем я еду, я ведь так хотел остаться с тобой,
И сажусь в какой-то транспорт и смотрю,
Куда он привезёт меня…
Я из тех, кто каждый день уходит прочь из дома
Около семи утра.

Да, я из тех, кто каждый день уходит прочь из дома
Около семи утра.
И в моей комнате, наверное, дуют злые ветра,
И в этой песне нету смысла, эта песня стара,
Я из тех, кто каждый день уходит прочь из дома
Около семи утра…»



Глава 11

«Зелёный змий – что еростат,– сказал однажды Артём Троицкий, – голову отрубишь, две вырастет…» Мне кажется, что эти стихотворные строки применимы не только к собственно зелёному змию, а и к внутренней политике нашей страны. После смерти любимого Леонида Ильича, портреты которого в той или иной форме имелись едва ли не в каждой из битнических квартир, высокий пост главы государства занял крепенький гриб-боровик Юрий Владимирович, и только мы начали привыкать к его причудам, как его сменил совсем уже старичок-лесовичок Константин Устинович. В моей памяти два этих лидера слились воедино, и я вспоминаю те годы, как время правления двух господ одновременно. Собственно, со сменой одного на другого ничего особенно не менялось, разве что при Андропове появился новой сорт дешёвой водки – андроповки, если кто помнит, да и хватать людей на улицах начали уже просто средь бела дня.
– Почему не на работе? – грозно спрашивали дружинники болтающихся по улицам битников. Обычно я отвечал, что работаю во вторую смену, и, хотя я к тому времени нигде не работал, дружинники оставляли меня в покое – они довольно халатно относились к своих обязанностям, как и все работающие на государство советские люди, и не проверяли полученную от меня информацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60