ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
То есть мое первое приключение — с Карлой Рубенс и Стивеном Майлзом — происходило в символике святой троицы, искупления грехов и прочей христианской чуши; потом была история, связанная с языческими божествами и духами, с великим противостоянием добра и зла, мужского и женского начала... а сейчас все завязано на буддизме. В смысле: наша реальность — это всего лишь иллюзия; чтобы достичь просветления, следует отказаться от всех страстей. А самая главная цель — вечное существование. Похоже, на этот раз все закончится.
Нет.
Что на твоем «обратном» языке означает — да.
Что означает — не знаю.
Ой как все запущено. Вот ты опять улыбаешься. Знаешь... мне до сих пор странно... когда-то я был самым старым человеком в мире, а теперь я всего лишь двенадцатилетний мальчишка... Посмотри в окно! Океан. Мне кажется, я что-то слышу... шепот моря... А ворон все еще здесь. Он преследует нас. Погоди! Там шаги, в коридоре. Кажется, скоро граница. И рассвет тоже скоро. Что мы скажем им по поводу гроба?
Предоставь это мне. В оборотном состоянии есть свои преимущества.
Ладно, как скажешь.
Ты меня любишь, Тимми?
Когда-то я сам был любовью. И я был смертью. А теперь я всего лишь маленький мальчик. Но иногда я вспоминаю... Хочешь расскажу тебе историю? Чтобы убить время? "Он убивает время!" Это я цитирую Льюиса Кэрролла. Его преподобие. Знаешь, он приходил как-то раз к герцогу. Он был такой дерганый, нервный... Носил с собой всякие штучки, подарки для маленьких девочек, но никогда себе не позволял ничего такого. А ведь мог бы позволить. В Уайтчепеле было полно малышек... и всего-то за шесть пенсов. Взрослых он ненавидел. Может быть, именно он и был Джеком-потрошителем? Впрочем, что-то меня занесло... Я хотел рассказать о Дракуле.
Память: 1445
...в том месте, где кожа соприкоснулась с гробом, выступила кровь. Ее запах, конечно же, разбудил голод... но мальчик-вампир в облике крысы пока держался. Он прислушивался к горестным завываниям узников темницы. Они говорили на языке Древнего Рима, на диакийском диалекте... странно, он практически не изменился с тех пор, как мальчик говорил на латыни тысячу лет назад.
Пусть меня похоронят в родной земле,
В земле, где лежит моя мать,
Я хочу упокоиться в древних холмах,
Где с отцом мы смотрели на звезды.
Когда он слышал эту песню в последний раз? Кто ее пел? Может быть, светловолосый центурион, которого он слушал, стоя у шатра императора Диоклетиана? Сердце мальчика-вампира болело. Оно томилось по родной земле. И снова — эта тесная камера в тюрьме турецкого султана... и он вместе со всеми поет эту древнюю песню, даже не позаботившись о том, чтобы сменить обличье грызуна на человеческий облик.
Но один человек все-таки видел его, совсем молоденький мальчик, — и он вовсе не выглядел удивленным. Он тихонько позвал:
— Раду, Раду. Ты всегда пел лучше, чем я.
Слова человека словно окутали собой вампира. Он был должен ответить на зов, как всегда. Он — всего лишь зеркало для мира людей. Он не может иначе.
— Но зато в твоей песне звучит подлинная печаль.
— Ты пришел, чтобы дразнить меня?
— Нет, я даже не знаю тебя. Я не знаю, что это за место.
— Ты — не Красавчик Раду, мой прекрасный брат. Тебя прислали специально, чтобы посмеяться надо мной?
— Я могу быть кем угодно, — сказал ему мальчик, которого теперь звали Раду, — но для этого ты должен рассказать мне больше.
— Я понимаю. Позволь мне дотронуться до тебя. — Мальчик ощутил, как костлявая рука прикоснулась к его щеке. Пальцы ощупали его уши, его волосы, его нос. И вот что странно: человек, который к нему прикасался — он не отдернул руку, как это обычно бывает, когда к нему прикасаются смертные, обжигаясь о холод бессмертной плоти. — Нет, — сказал наконец ребенок, закованный в цепи, — ты не мой брат. Но ты так похож на него... до жути.
— Ты понял это даже в полной темноте?
— Я здесь уже несколько месяцев. Хотя, знаешь, я не должен был оказаться здесь, в этой темнице... Я князь — пленник королевских кровей. Меня бросили в эту темницу из-за моей непреклонности. Этот город называется Гелиболу. Он стоит на полоске суши, выдающейся далеко в море. Если прислушаться, можно услышать плеск волн.
Раду слышал, как волны бьются о песок и прибрежные камни, он слышал рев ветра, доносившегося с Эгейского моря, он слышал крики чаек. Но человек вряд ли сможет услышать все эти звуки — тем более через толстые стены темницы. Может быть, это всего лишь шум крови, ревущий в его ушах... который он принимает за шум моря.
— Buna seara. Меня зовут Влад, — прошептал мальчик. — Мне четырнадцать лет. Если хочешь, можешь звать меня Дракулой.
— Маленький дракон.
Не слишком ли громкое имя для такого юного создания?
— А ты хорошо говоришь по-румынски. Ты из Валлахии?
— Нет, — сказал Раду, но лишь потому, что просто не знал, где находится эта Валлахия. — Я просто слышал, как ты говоришь, и твой язык не сильно отличается от того, на каком говорю я.
— Я думаю, ты из Валлахии. Я думаю, ты — один из детей, что родились в темные времена. Нас называют еще детьми ночи. Воистину темные времена наступили на моей родине. Может быть, ты знаешь мою землю как Дакию.
— Может быть.
Мальчик не помнил практически ничего из своей прошлой жизни. До того, как он стал вампиром... он был самым обычным ребенком, у него были мама и папа... а потом их, наверное, убили, а его самого продали в рабство, и так он попал в услужение к Сивилле Куманской... но где он родился? Как называлась его страна? Может быть, этот Дракула прав... и они с ним действительно одной крови? Это странное сходство... даже через четырнадцать веков... может быть, юный князь не ошибся, признав в нем своего брата?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
Нет.
Что на твоем «обратном» языке означает — да.
Что означает — не знаю.
Ой как все запущено. Вот ты опять улыбаешься. Знаешь... мне до сих пор странно... когда-то я был самым старым человеком в мире, а теперь я всего лишь двенадцатилетний мальчишка... Посмотри в окно! Океан. Мне кажется, я что-то слышу... шепот моря... А ворон все еще здесь. Он преследует нас. Погоди! Там шаги, в коридоре. Кажется, скоро граница. И рассвет тоже скоро. Что мы скажем им по поводу гроба?
Предоставь это мне. В оборотном состоянии есть свои преимущества.
Ладно, как скажешь.
Ты меня любишь, Тимми?
Когда-то я сам был любовью. И я был смертью. А теперь я всего лишь маленький мальчик. Но иногда я вспоминаю... Хочешь расскажу тебе историю? Чтобы убить время? "Он убивает время!" Это я цитирую Льюиса Кэрролла. Его преподобие. Знаешь, он приходил как-то раз к герцогу. Он был такой дерганый, нервный... Носил с собой всякие штучки, подарки для маленьких девочек, но никогда себе не позволял ничего такого. А ведь мог бы позволить. В Уайтчепеле было полно малышек... и всего-то за шесть пенсов. Взрослых он ненавидел. Может быть, именно он и был Джеком-потрошителем? Впрочем, что-то меня занесло... Я хотел рассказать о Дракуле.
Память: 1445
...в том месте, где кожа соприкоснулась с гробом, выступила кровь. Ее запах, конечно же, разбудил голод... но мальчик-вампир в облике крысы пока держался. Он прислушивался к горестным завываниям узников темницы. Они говорили на языке Древнего Рима, на диакийском диалекте... странно, он практически не изменился с тех пор, как мальчик говорил на латыни тысячу лет назад.
Пусть меня похоронят в родной земле,
В земле, где лежит моя мать,
Я хочу упокоиться в древних холмах,
Где с отцом мы смотрели на звезды.
Когда он слышал эту песню в последний раз? Кто ее пел? Может быть, светловолосый центурион, которого он слушал, стоя у шатра императора Диоклетиана? Сердце мальчика-вампира болело. Оно томилось по родной земле. И снова — эта тесная камера в тюрьме турецкого султана... и он вместе со всеми поет эту древнюю песню, даже не позаботившись о том, чтобы сменить обличье грызуна на человеческий облик.
Но один человек все-таки видел его, совсем молоденький мальчик, — и он вовсе не выглядел удивленным. Он тихонько позвал:
— Раду, Раду. Ты всегда пел лучше, чем я.
Слова человека словно окутали собой вампира. Он был должен ответить на зов, как всегда. Он — всего лишь зеркало для мира людей. Он не может иначе.
— Но зато в твоей песне звучит подлинная печаль.
— Ты пришел, чтобы дразнить меня?
— Нет, я даже не знаю тебя. Я не знаю, что это за место.
— Ты — не Красавчик Раду, мой прекрасный брат. Тебя прислали специально, чтобы посмеяться надо мной?
— Я могу быть кем угодно, — сказал ему мальчик, которого теперь звали Раду, — но для этого ты должен рассказать мне больше.
— Я понимаю. Позволь мне дотронуться до тебя. — Мальчик ощутил, как костлявая рука прикоснулась к его щеке. Пальцы ощупали его уши, его волосы, его нос. И вот что странно: человек, который к нему прикасался — он не отдернул руку, как это обычно бывает, когда к нему прикасаются смертные, обжигаясь о холод бессмертной плоти. — Нет, — сказал наконец ребенок, закованный в цепи, — ты не мой брат. Но ты так похож на него... до жути.
— Ты понял это даже в полной темноте?
— Я здесь уже несколько месяцев. Хотя, знаешь, я не должен был оказаться здесь, в этой темнице... Я князь — пленник королевских кровей. Меня бросили в эту темницу из-за моей непреклонности. Этот город называется Гелиболу. Он стоит на полоске суши, выдающейся далеко в море. Если прислушаться, можно услышать плеск волн.
Раду слышал, как волны бьются о песок и прибрежные камни, он слышал рев ветра, доносившегося с Эгейского моря, он слышал крики чаек. Но человек вряд ли сможет услышать все эти звуки — тем более через толстые стены темницы. Может быть, это всего лишь шум крови, ревущий в его ушах... который он принимает за шум моря.
— Buna seara. Меня зовут Влад, — прошептал мальчик. — Мне четырнадцать лет. Если хочешь, можешь звать меня Дракулой.
— Маленький дракон.
Не слишком ли громкое имя для такого юного создания?
— А ты хорошо говоришь по-румынски. Ты из Валлахии?
— Нет, — сказал Раду, но лишь потому, что просто не знал, где находится эта Валлахия. — Я просто слышал, как ты говоришь, и твой язык не сильно отличается от того, на каком говорю я.
— Я думаю, ты из Валлахии. Я думаю, ты — один из детей, что родились в темные времена. Нас называют еще детьми ночи. Воистину темные времена наступили на моей родине. Может быть, ты знаешь мою землю как Дакию.
— Может быть.
Мальчик не помнил практически ничего из своей прошлой жизни. До того, как он стал вампиром... он был самым обычным ребенком, у него были мама и папа... а потом их, наверное, убили, а его самого продали в рабство, и так он попал в услужение к Сивилле Куманской... но где он родился? Как называлась его страна? Может быть, этот Дракула прав... и они с ним действительно одной крови? Это странное сходство... даже через четырнадцать веков... может быть, юный князь не ошибся, признав в нем своего брата?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124