– Понял, товарищ майор! Сделаю сию же минуту!
– Давай чтобы одна нога здесь, в другая в зоне прямой-что? – видимости.
Сторож убежал в вагончик, чтобы приготовить майору бутерброд, а Шароемов все своё внимание перенёс на Тютюнина и Окуркина.
– Итак, Хвощ, где шкатулка старухи-процентщицы? – строго спросил майор, обращаясь к Лехе.
– Какая шкатулка? Нет у меня никакой шкатулки и старухи-процентщицы я не знаю. Чужое дело шьёшь, начальник!
– В несознанку пошёл, Хвощ? – Шароемов недобро усмехнулся.
– И не Хвощ я никакой, – опомнился Окуркин. – Я Алексей Окуркин, простой рабочий человек.
– Простой рабочий человек?! – радостно повторил Шароемов. – А откуда у тебя жёлтый «ломбарджини», рабочий человек? Никак в профкоме выдали за хорошую работу?
– Это не «ломбарджини», это «запорожец»…
– «Запорожец»? – недоверчиво переспросил Шароемов и, ткнув пистолетом в козырёк форменной фуражки, сдвинул её на затылок.
– «Запорожец» это, товарищ майор. Он у него уже лет пятнадцать, – подтвердил Серёга.
– А ты, Шкафт, не встревай, а то – что? – мало не покажется.
– Да и я не Шкаф никакой, я Сергей Тютюнин.
– А откуда я тебя знаю?
– Вы ко мне на квартиру заходили прошлым летом. Помните?
– Нет, – покачал головой Шароемов. – Если бы я к тебе заходил, ты бы уже на нарах – что? – парился.
Из вагончика выбежал сторож Замков с огромным бутербродом, с которого во все стороны свисали килечные хвосты.
– Извольте откушать, ваше высокоблагородие… произнёс сторож и с поклоном протянул бутерброд Шароемову.
– Ага, – сказал майор и впился в угощение, однако пистолет не опустил.
Сергей и Леха тревожно переглядывались и ждали, чем все это закончится.
– Что же мне с вами делать? – вслух размышлял Шароемов, поедая кильку. – Может, при попытке бегства, а? Местность здесь пересечённая, так что шанс у вас будет…
Не веря в то, что слышит собственными ушами, Сергей Тютюнин ощутил где-то в пятках холодный страх.
Наконец майор справился с бутербродом и неожиданно сказал:
– А ведь я тебя вспомнил, Тютюнин. Ты любовницу свою семнадцатилетнюю угробил и в роще закопал. Так это было?
– Не совсем так, товарищ майор. Это вы так думали, а оказалось…
– А оказалось, что у тебя рука в прокуратуре и ты легко отмазался.
– Я не…
– Да ладно! – Шароемов махнул рукой и убрал пистолет. – Раз в прокуратуре свои люди, тут уж ничего не поделаешь. – Вольно. Можно оправиться. Отставить «оправиться». Заправиться.
Леха и Сергей с облегчением опустили руки.
– Только зачем вы сюда-то проникли, на охраняемый объект?
– А мы мотор достать собирались! – на радостях выпалил Окуркин.
– Мотор? Какой мотор? – переспросил Шароемов и с интересом посмотрел на Леху, у которого в прокуратуре никого не было.
– А… ненужный мотор. Мы его здесь ещё весной утопили.
– Как утопили? Имел место сговор?
– Не было сговора. Просто в яме утопили. Воды полно было, мы его и утопили случайно.
– В какой яме? – уточнил Шароемов. – И была ли уже открыта навигация?
– А вот в этой. – Леха махнул рукой на огороженную шахту. – Теперь вода ушла, и мы решили достать.
Майор подошёл к шахте и, заглянув в неё, обнаружил лишь теряющуюся в темноте цепочку красных фонарей.
Яма была глубокая, и воды в ней действительно не оказалось.
– Одного я не могу понять, – задумчиво произнёс Шароемов, возвращаясь от ямы. – Куда Хвощ подевался на своём «ломбарджини»…

6

Майор Шароемов все же убрался, едва не наступив напоследок на спящего Алмаза.
После ухода милиции сторож Замков сделал страшные глаза и, покачав головой, скрылся в вагончике, видимо, для приготовления очередного бутерброда с килькой.
– Вот оказия-то, – вздохнул Окуркин. – Я думал, он в нас стрельнет.
– Ну вот ещё, – с деланной смелостью возразил Сергей. – Ты же видел, он меня опознал.
– Ага, как убийцу какой-то любовницы.
– Ну, это когда Палыч превращался то в одно, то в другое. Помнишь?
Окуркин кивнул. Как же было такое не помнить! Палычем они называли неизвестное существо, которое едва не скушало их в параллельном мире, и откупиться от него удалось, лишь пообещав ему вареной колбасы.
Сергей и Леха про эту встречу уже и думать позабыли, когда однажды Палыч появился возле их дома.
Не имея представления, как нужно выглядеть, он копировал всех, кто попадался ему на глаза, – от малолетней проститутки до беглого уголовника Сивухина, внешность которого он «срисовал» со стенда «Их разыскивает милиция».
Получив ящик тухлой колбасы, Палыч оставил своих знакомых и стал зарабатывать на жизнь уличными шоу, в программу которых входило превращение в верблюжий хрен.
Простым людям такой незатейливый номер очень нравился, и слава о талантливом самородке быстро разлетелась по всей столице.
Тогда же, ближе к осени, Палыч уехал на гастроли в Европу, и больше приятели о нем ничего не знали.
– Ну что, пойдём к прорабу? – оставив воспоминая, предложил Леха.
– Конечно. А то ведь нам ещё на дачу возвращаться.
И они отправились на «средний уровень», для чего пришлось войти в клеть и спуститься на два пролёта по железной лестнице.
Прораб сидел в крохотной операторской комнатке и смотрел в тёмный экран выключенного телевизора.
– Здравствуйте, – первым поздоровался Тютюнин.
– Подожди-подожди! – не очень внятно проговорил прораб, вскидывая руку. – Наши выигрывают!
– Они всегда выигрывают, Аркадий, особенно если телевизор не включён, – заметил Леха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17