Президент самой большой и мощной страны сочувствует дун-тосвинтской программе – об этом свидетельствуют записи бесед с ним наших агентов.
– Удивительно! Предлагаю обеспечить ему и его семье неприкосновенность, а также принять их в дунтосвинты! – восторженно воскликнул сенатор от округа Лубандия. – Надеюсь, он не уж, не цапля и не француз?
– Нет, с этим все в порядке. Он – американец.
– Но послушайте! – подал голос с верхних рядов сенатор Торчкван. – Где же в Квакбурге можно достать клей «Момент»?
– Вы уже всех достали, господин сенатор Торчкван! – рассердился Председатель. – Лучше бы попросили уважаемого докладчика адмирала Пинквана рассказать нам о России. Что это такое, адмирал?
Услышав знакомое слово, Пинкван посерьёзнел и задумчиво проговорил:
– Говорить о России можно долго, господа. Но одно могу сказать вам вполне определённо – умом Россию не, понять…

20

«Деревня Горелково», – было написано на указателе белым по синему. А чуть ниже какой-то умник нацарапал гвоздём: «Внимание, вы переходите в радиальную систему координат».
Леха остановил машину, и они с Сергеем подошли к указателю.
– Как думаешь, что такое система координат? – спросил Леха.
– Я выпить хочу, – признался Серёга.
– Серьёзно, что ли? – улыбнулся Окуркин. Он был рад, что его друг оттаял после этой хохмы с подрывом шестидесяти тонн керосина. – А у меня есть.
– Шутишь? – В глазах Тютюнина засветилась надежда на счастье.
– Не шучу – есть, но немного. Половинка чекушки. Только давай сначала в деревню наведаемся.
– Зачем нам в это Горелково, Леха? Только неприятности на свою ж… голову найдём.
– Да мы ненадолго. Только заскочим, спросим у това-ща Ежова, где этот его товарищ обитает, и сразу назад – в столицу.
Серёга чувствовал, что этим все не закончится, однако мысль о половинке чекушки заслонила собой всю его природную осторожность.
Друзья вернулись в машину, и «запорожец», бодро взревев, рванул с места так, будто всю свою запорожскую жизнь мечтал попасть в деревню Горелково, расположенную, между прочим, в радиальной системе координат.
Проскакав по ухабам километра полтора, машина выкатилась на главную улицу Горелкова, которая привела на площадь с домом культуры, памятником вождю пролетариата и магазином с вывеской «Хозяйственный бутик».
– И где здесь может жить товарищ Ежов? – размышлял Сергей, вертя головой. – Нужно у кого-нибудь спросить.
– А вон, смотри, рефрижератор стоит. Сейчас подъедем и спросим.
Окуркин направил машину к длинной голубоватой фуре, на которой было написано: «Аэрофлот – первые пять минут бесплатно!»
Неожиданно внутренний голос шепнул Окуркину что-то такое, от чего он, резко повернув руль, загнал «запорожец» в запаршивевший куст сирени, откуда выскочила парочка влюблённых кошек.
– Ты чего, сдурел? – возмутился Тютюнин. -Ты бы хоть предупреждал.
– Как тут предупредишь, – развёл руками Окуркин. Он и сам не понимал, почему так поступил. – Наверное, я опасность почувствовал, – добавил он. – Давай дальше пешком…
– Ну давай пешком. – Тютюнин пожал плечами и, выбравшись из машины, сразу наступил в дерьмо. – Ой! – воскликнул он.
– Чего такое?
– Да вляпался я…
Окуркин, лучше Серёги понимавший в деревенской жизни, обежал машину кругом и, посмотрев на подошву пострадавшего, с видом знатока произнёс:
– Гусиное…
– Что гусиное?
– Как что? Гуси-гуси, га-га-га, есть хотите – да-да-да… Вспомнил? Ладно, это пустяк. Двинули дальше – не зря же мы в это Горелково припёрлись.
– А по-моему, зря… – негромко обронил Сергей, следуя за приятелем Лехой.
Перебегая от укрытия к укрытию, словно застигнутые дневным светом крысы, друзья подобрались к фуре и, забравшись под неё, стали прислушиваться к тому, что говорили стоявшие неподалёку люди.
Собственно, разговаривали только двое, а остальные лишь негромко матерились, подавая в приоткрытую створку рефрижератора какие-то ящики.
– Ну что, сколько я тебе должен?
– Шесть сотен…
– Откуда такие деньги, Лохматый? Всегда было пятьсот…
– Сегодня товар особый – ты посмотри, какие крупные. Не иначе как с самого моря прибыли.
– Мне не нужно с моря, Лохматый!
В голосе говорившего зазвучала непонятная суровость.
– Мне не нужно с моря, придурок, морские лягушки жёсткие! У них толстая кожа и грубый скелет, понял? Если они действительно морские, я у тебя ни одной не возьму!
– Да ты чего завёлся, Бруно Людвигович! Я же пошутил про море. – По интонациям Лохматого было понятно, что он струхнул. – Да не нужна мне эта лишняя сотня – пусть будет пятьсот, как обычно. Обычный товар и обычная оплата.
– Дело не деньгах, Лохматый. Я беру только речных и озёрных лягушечек. Морские мне не нужны. Морские или океанические – это другое качество.
– Да шутка это, Бруно Людвигович. Ну ты прикинь, где Горелково и где океан!
– Ладно, – после небольшой паузы ответил Бруно и отсчитал причитающиеся деньги. – Все погрузили? – спросил он у рабочих.
– Все, хозяин. Двери не закрыли – если хотите, можете взглянуть.
– Не нужно, закрывайте.
Рабочий пожал плечами и стал обходить длинную фуру. Пока он это делал, Леха и Сергей по обоюдному согласию проползли под осями грузовика и проникли в рефрижератор.
Хлопнула створка, щёлкнул замок, и стало темно.
– Ну и на хрена мы это сделали? – спросил Серёга. -Чекушку небось в «запоре» оставил?
– Нет – в кармане.
– Это хорошо. Хоть ты, Леха, остаёшься в ясном уме и здравой памяти.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17