— Да, согласен, все это очень некстати. Не знаю, о чем они там думали, когда поручили такую ответственную миссию мальчишке.
Но вопреки умозаключениям Куермвера, Чоузен был в этот момент в полной безопасности.
Попав в апартаменты Чи Линь Вей, он принялся восхищенно рассматривать стайку пресноводных форелей, резво гоняющихся друг за другом по большому прямоугольному аквариуму, а в следующем аквариуме он нашел африканскую тилапию, самую плодовитую из всех съедобных рыб.
Вскоре Чи Линь Вей поняла, что имеет дело с настоящим фанатиком, для которого биология — всепоглощающая страсть. Пока он взволнованно метался между аквариумами, она едва успевала следить за ходом его мысли и отвечать на сыпавшиеся градом вопросы.
А помимо рыб, были еще клетки и террариумы с животными, предназначенными для будущего зоопарка — его планировали построить на одной из станций.
— Конечно, мы захватили с собой сперму и яйцеклетки многих видов, но этих животных решили доставить сюда живьем.
Одна диковинная вещь особенно притягивала к себе внимание Чоузена — термитник, помещенный между стеклами. Позабыв про все на свете, он с полчаса наблюдал, как длинноносые солдаты кучками собираются возле входа в термитник.
— Вот это да… Насколько я понимаю, это насутитермес кемпэ. Солдаты совершенно слепы. Они выплевывают во врага клейкие капли, а потом разгрызают его на части. — Он склонился к стеклу и рассмотрел длинный тоннель, уводящий в палаты королевы и ниши с яйцами.
Конечно, этот термитник — микроскопическое сооружение по сравнению даже с едва зародившимся хитиновым гнездом, но ведь и сами термиты намного мельче хитинов. У хитинов выработалась самая совершенная в мире насекомых дыхательная система с крошечными клапанами. Поэтому они более приспособлены к жизни и вырастают до таких крупных размеров.
— Конечно, биосистема на Фенрилле не вполне натурального происхождения, — произнес он задумчиво. — Мы подозреваем, что многие из видов возникли за пределами Фенрилля. О хитинах мы это знаем точно. Предстоит проделать огромную работу хотя бы для того, чтобы выяснить, какие виды привнесены извне.
Он повернулся к термитнику.
— Насекомые с примитивным общественным устройством — что может быть интереснее? Здесь все определяет функция размножения.
Чи Линь Вей изобразила на своем лице интерес.
— А разве это не относится ко всем насекомым, живущим в коллективе?
— Хитинам это присуще в меньшей степени, потому что по завершении ранней стадии развития визировая масса берет на себя руководство гнездом. Принято считать, что визири развились из класса стерильных трутней, но никто не берется утверждать этого наверняка.
— Значит, хитины смотрели бы на термитов сверху вниз?
— Возможно, — рассмеялся он. — Либо они воспринимают их так же, как мы — людей первобытного общества, живущего охотой и собирательством. Нет, все-таки уместнее сравнить их с феями и эльфами из мифического прошлого, как они представляются потомкам некогда цветущей, а теперь безнадежно выродившейся цивилизации.
Она удивленно вскинула брови. Интересно, а как Чоузен воспринимает свое маленькое и экзотическое горное племя, ведущее свое происхождение от ранних говорящих хитинов? До сих пор он распространялся лишь о рыбах и насекомых.
Стюард принес бренди. Чоузен выпил его залпом, и приятное тепло распространилось по всему телу. Почувствовав прилив сил, он, неуклюже вставляя слайды в проектор, продолжил вдохновенный рассказ о многообразии земной флоры и фауны. Чи Линь Вей уселась рядом, еще больше распаляя его красноречие мягким, мелодичным голосом и ласковым взглядом. После бренди молодой лектор стал особенно экспансивен.
Как много еще предстоит сделать! Даже на работу с микроскопом уйдет как минимум десятилетие! Но он не остановится на полпути, он обязательно вернется и начнет исследования с того места, на котором их так неожиданно прервали. Воинская служба — досадная, но все-таки временная помеха.
В какой-то момент Чоузен вдруг понял, что с бренди покончено, да и сам он тоже готов. Он едва стоял на ногах. Неестественное, маниакальное возбуждение прошло, и он погрузился в угрюмое состояние перепившего человека.
— Мммм.., мне бы где-то примоститься… С этими словами он рухнул на розовое шелковое покрывало возле Чи Линь Вей.
— Очень удачная мысль, — согласилась она.
Внезапно он почувствовал себя глубоко несчастным. Эта женщина так восхитительна… Он даже попытался облечь свою мысль в словесную форму.
— Я знаю, — улыбнулась Чи Линь Вей. — А вот в вас чувствуется какая-то затаенная грусть. Похоже, вы не очень довольны своей судьбой.
Конечно, то, что с ним сделали родители, — ужасно. Но не это сейчас удручало его больше всего, а невыносимая тяжесть в желудке. Внезапно что-то внутри неудержимо задергалось, и Чоузен, скорчившись в судороге, подался вперед и сблевал на ее туфли.
Глава 5
На побережье лето уже подходило к концу. По вечерам купола едва просвечивали сквозь серую дымку. Стоя у окна, Ринус Ван Рельт обозревал спокойные воды в дельте Ирурупупа. Вдалеке, за отливающими золотом волнами, мрачные трясины тянулись вдоль линии горизонта.
Наступил сезон крылатых насекомых. Ужасные черно-белые кровососы расплодились на корабле в огромных количествах. Трое из них прилипли к стеклу с наружной стороны, поблескивая на солнце прозрачными крылышками. От одного их вида Ван Рельту стало не по себе — оставалось только молиться, чтобы они не залетели внутрь.
…Эта пора — самая скверная для обитателей трущоб в таких местах, как Жажда Смерти и Дьявольское Дыхание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123