Под этим лозунгом Президенту-полковнику удалось много лет назад
утвердить законы о защите от облучения.
Хуана мерзла. Уже несколько недель не было горячего дождя, не
поступало также никаких сообщений о вражеских диверсиях, как официально
назывались аварии во время очистки Вещества. Даже в сточных канавах
патрули не оставили ни следа излучения. Хуаной овладело чувство
одиночества, полной заброшенности в этом бесцветном мире. Это всегда
предшествовало приступу слабости, сопровождавшемуся холодным липким потом,
удушьем и, наконец, полной темнотой.
В толпе Хуану толкали со всех сторон, пока она добиралась до спуска в
метро. Мрачные стены с правой и левой сторон лестницы украшали огромные,
выше человеческого роста, изображения первобытных богов, квадратные
полузвериные физиономии доисторических мутантов. Семь-Арара торжествующе
размахивал оторванной рукой своего врага, которая больше походила на
перешеек, бывший предметом споров. Оба его сына - Сипакна, играющий
горами, как мячом, и Кабракан, сотрясающий горные кряжи, - грозили любому
противнику мгновенным уничтожением.
Когда Хуана спускалась вниз, в непрекращающийся грохот прибывающих и
отъезжающих поездов, потянуло холодным воздухом. Превозмогая слабость, она
протиснулась в вагон и со вздохом облегчения опустилась на свободное
место.
На несколько секунд она прикрыла Плачущие Глаза. Ничего не было
видно, кроме предательского слабого свечения ее собственных рук сквозь
перчатки.
"Граждане, уничтожайте вредителей!" - призывала газета, которую
держал в руках сидевший напротив мужчина. Страницы ее пестрели рекламой
новейших ядов и хитроумных ловушек. Были там и рассуждения о том, какой
высокий уровень благосостояния и экономический подъем достигнуты благодаря
атомному миру Президента-полковника. Статья умалчивала лишь о том, что
"плутониократы", извлекавшие из этой страны наибольшую выгоду, проживали
за границей.
Около мужчины с газетой жалась в углу полная пожилая женщина - явная
метиска, с гладким лбом, на котором не было отливающей металлическим
блеском выпуклости жизненно необходимого Никогда Не Плачущего Глаза.
Племена обитающих в горах индейцев все еще сопротивлялись законам о защите
от облучения.
Поезд затормозил и остановился. На мгновение пассажиры смолкли,
разглядывая вновь вошедших, и среди них элегантно одетого молодого
человека с напомаженными волосами и модным клетчатым защитным козырьком
над Третьим Глазом. Когда поезд тронулся, юношу качнуло.
Неожиданно Хуану пронзило чувство, что за ней наблюдают. Она не
решалась оглянуться. В ушах у нее звучало предостережение Роке: "Доведешь
ты нас до Острова. Будешь на обогатительной фабрике наслаждаться своим
золотым Светом, только уж вряд ли больше, чем пару месяцев".
Роке не шутил. Ей нужно бежать от огненных перьев Птицы, пока они не
истребили ее. Довериться Лекарю? И тот будет ковыряться у нее во лбу
своими грубыми инструментами? Нет, нет, стоит ей только взять себя в
руки...
Внезапно Хуану охватила мелкая дрожь, предвещавшая холодный пот.
Понадобилось напрячь все силы, чтобы не сжать судорожно руки в кулаки, не
содрать с них перчатки и тем самым не выдать себя.
В неестественном оцепенении Хуана сверлила взглядом молодого
человека, который все еще покачивался, держась за поручень. Его
белоснежные перчатки очень шли к кремовому костюму. Ах эти белоснежные
перчатки, сверкавшие белизной - более яркой, чем обычная белизна! Хуана не
смогла удержаться от искушения и закрыла Плачущие Глаза. Вся маскировка
незнакомца была напрасной. Золотистое разноцветье нежных согревающих лучей
устремлялось от него к ней.
С минуту Хуана заворожено смотрела на эти руки, которые лучились
сильнее, чем ее собственные, и были хуже защищены. Громкие голоса,
беспокойство, охватившие вагон, заставили ее открыть глаза.
- Не будете ли вы так любезны снять перчатки?
Обращение военного полицейского привело Хуану в ужас. Но адресовано
оно было не ей. Молодой человек молча смотрел в пол, как будто ничего не
слыша. Потом успокаивающим жестом поднял руки и, молниеносным движением
сорвав перчатки, ударил полицейского обеими руками в лицо. От удара тот
пошатнулся.
Семь-Арара распростер над Хуаной сверкающее, согревающее оперение.
Панику, крики вокруг себя она не замечала. В сумеречном мире излучений она
не видела ничего, кроме золотисто-пестрых рук, которые непрерывно то
взлетали, то опускались. Вот они неожиданно взмыли вверх, потом упали на
пол, некоторое время лежали там неподвижно, пока наконец необычайно
медленно, с растопыренными пальцами не устремились к двери вагона и не
скрылись за ней. Слабых следов, оставленных ими, вскоре не стало, их
затоптали. Открыв глаза, Хуана вновь ощутила щемящее чувство потерянности.
"Он спекулянт, говорю тебе, это спекулянт", - бились в уши Хуане
дрожащие от возбуждения голоса. Газета сидящего напротив мужчины лежала на
полу, сам он вытирал лоб простым носовым платком желтого цвета. Метиска
исчезла.
"У него плуто..." - истеричная женщина, без конца вертевшая головой,
умолкла на полуслове. Остальные разговоры тоже оборвались. Наполовину
произнесенное слово повисло в воздухе, будто высеченное раскаленными
золотыми буквами. Несмотря на то что все уставились на женщину, которая
теперь нервно рылась в сумочке, Хуана чувствовала, что за ней продолжают
наблюдать.
1 2 3 4 5 6 7 8