- Оно мне нравится, если ты это имела в виду.
- Знаешь, сколько заплатила? Девяносто девять пятьдесят.
- Что?! Сотню долларов за такую черную тряпку, как эта?
- Это не "такая черная тряпка как эта". Это классическое черное платье для коктейля. А двенадцать долларов заплатила за жемчуг. Искусственный, - добавила она. - И шестьдесят за вечерние туфли. Сорок за косметику. Двести двадцать долларов, чтоб тебе было хорошо. Тебе хорошо?
- Факт.
- Хочешь меня понюхать?
- Я уже.
- Бармен! Мне еще один.
- Боюсь, не смогу обслужить вас, мэм.
- Почему?
- Вам уже хватит.
- Мне еще не "вам уже хватит", - оскорбленно заявила Линда. - Что за манеры? - она заграбастала бутылку вина. - Давай пропустим еще парочку глотков и обговорим, как нам разделаться с этими телезвездами. Счастливых дней. Могу взять тебя в ББДО и показать их записи и фильмы. Ну как?
- Ты уже спрашивала.
- А ты еще не ответил. Еще могу показать фильмы. Любишь фильмы? Я их не-на-ви-жу. Но не могу их теперь... пинать. Когда был Большой Бэмс, фильмы спасли мне жизнь.
- Как это?
- Секрет, понял? Между нами. Если пронюхает другое агентство... Линда оглянулась и понизила голос. - ББДО устроило секретный склад немых фильмов. Забытые фильмы, чувствуешь? Никто не знал, что там этих копий до потолка. Делать из них длинные сериалы. Меня и послали в ту старую шахту, в Джерси. Разобрать их все.
- В шахту?
- Ну! Счастливых дней.
- Почему в шахту?
- Старые копии. Еще нитратные. Обгорелые. Порванные, а как же. Выдерживали их, как вино. Вот почему. Так я взяла двух помощниц на выходные туда, вниз. Проверить их все.
- И вы сидели оба дня в шахте?
- Ну! Сидели. Три девки. Пятница-понедельник. Такой был план. Думали, повесимся. Счастливых дней. Вот. О чем я? Да. Взяли одеяла, белье, фонари, кучу еды, полный порядок, и за работу. Точно помню момент взрыва. Искала третью катушку американского фильма "Gerconter Blumenorden an der Pegnitz". Часть первая была, вторая была, четвертая была, пятая была, шестая была. Третьей не было. Тррах-тарарах! Счастливых дней.
- Боже! И что?
- Девки запаниковали. Не смогла их удержать внизу. Больше их не видела. Но я знала. Зна-ала! Растянула тот пикник, как смогла. И потом еще сидела, умирала с голода. Потом выбралась, а чего ради? Кого ради? - Она заплакала. - Ни для кого. Никого нет. И ничего. - Она взяла Майо за руку. - Почему ты не хочешь остаться?
- Остаться? Где?
- Здесь.
- Я же остался.
- Нет, надолго. Почему ты не хочешь? Разве у меня плохой дом? Снабжение - весь Нью-Йорк. Огород для цветов и овощей. Мы можем держать коров и кур. Рыбачить. Водить машины. Ходить в музеи. Галереи. Разве...
- Ты и так все это делаешь. Я тебе не нужен.
- Нет, нужен! Нужен!
- Для чего?
- Брать уроки музыки.
После длительного молчания он сказал:
- Ты пьяна.
- В стельку, сэр.
Она положила голову на стойку, кокетливо сверкнула глазами и закрыла их. Через некоторое время Майо понял, что она отключилась. Он поджал губы. Выбрался из бара, подсчитал расходы и оставил пятнадцать долларов под бутылкой виски.
Взял Линду за плечо и осторожно потряс. Она безжизненно обвисла в его руках, ее прическа растрепалась. Он задул свечу, поднял Линду и отнес ее в "шевроле". Затем, предельно сосредоточившись, повел машину сквозь ночь к пруду парусников, куда и добрался минут через сорок.
Он отнес Линду в спальню и посадил на кровать, вокруг которой аккуратно расселись ее куклы. Она мгновенно повалилась на постель, свернулась клубочком и, обняв сразу несколько кукол, замурлыкала колыбельную. Майо зажег свет и попытался посадить ее прямо. Хихикая, она повалилась вновь.
- Линда, - сказал он. - Надо раздеться.
- М-м.
- Нельзя спать в платье. Оно стоит сотню долларов.
- Дев-сто дев-ть п-сят.
- Вставай, милая!
- Ф-ф-ф.
Он раздраженно закатил глаза, потом раздел ее, аккуратно повесил на стул классическое черное вечернее платье и поставил в угол шестидесятидолларовые туфли. Ожерелье из жемчуга (поддельного) он расстегнуть не сумел, так что жемчуг отправился в постель вместе с ней. Обнаженная, в одном ожерелье, на белых до голубизны простынях, она выглядела скандинавской одалиской.
- Ты обидел моих кукол? - промычала она.
- Нет. Все с тобой.
- Х-шо. Ник-да без них не сплю. - Она вытянулась и любовно их погладила. - Счастливые дни. И длинные ночи.
- Женщины! - фыркнул Майо. Он погасил лампу и, тяжело ступая, вышел, хлопнув дверью.
На следующее утро Майо вновь разбудили напуганные утки. Красный мяч линдиной шапочки, ярко сияя в рассветных лучах июньского солнца, скользил по поверхности пруда. Майо предпочел бы увидеть вместо девчонки, напивающейся в барах, модель парусника. Он выполз на улицу и прыгнул в воду как можно дальше от Линды. Умываясь, он был схвачен за лодыжку и опрокинут. Вскрикнул и оказался лицом к лицу с сияющей Линдой.
- Доброе утро! - рассмеялась она.
- Очень смешно.
- Психованный ты сегодня какой-то.
Он негодующе хмыкнул.
- Я тебя не виню. Вчера я была ужасна. Хочу извиниться, что не приготовила обед.
- Обед ни при чем, - с тяжеловесным достоинством заявил он.
- Ни при чем? Так что же ты психуешь?
- Не могу жить рядом с женщиной, которая напивается.
- Кто напивается?
- Ты.
- Я?! Никогда! - негодующе сказала она.
- Нет? Кого мне пришлось раздевать, как ребенка?
- А у кого не хватило ума снять с меня жемчуг? - возразила она. Нитка порвалась и я всю ночь спала на этих бусах. Я вся в синяках! Гляди: вот, и вот, и вот...
- Линда, - сурово перебил он. - Я просто парень из Нью-Хэйвна. Мне не нужны испорченные девчонки, которые не следят за своими расходами, наряжаются с утра до ночи, шляются по модным кабакам и напиваются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12