тут, хошь верьте, хошь нет, он ко мне подваливает и говорит: «Слыш, Гнус, у тебя откуда эти жабы? А то тут один нападалий сын взял всех моих да и попятил!» А я ему: «Всех?! Да ты чё, Уилл?! Что ж теперь делать-то? Новых покупать?» И верите ли, парни, эта тупая горгулья скупила у меня своих же жаб, да ещё за огромные деньги!…
— Довольно, Мундугнус, мы достаточно наслышаны о твоих деловых способностях, — оборвала миссис Уэсли. В её голосе слышался металл. Рон без сил повалился на стол, завывая от хохота.
— Миль пардон, Молли, — тут же сказал Мундугнус, утирая слёзы и подмигивая Гарри. — Только, знаешь, Уилл их и сам спёр у Прыща Харриса, так что вообще-то я ничего плохого не сделал.
— Не знаю, Мундугнус, где тебя учили тому, что хорошо, а что плохо, но ты явно пропустил пару самых важных уроков, — холодно процедила миссис Уэсли.
Фред с Джорджем уткнулись в кубки с усладэлем. Джордж икал. Миссис Уэсли по каким-то ей одной известным причинам недобро посмотрела на Сириуса, а потом встала из-за стола и принялась натирать ревень для пудинга. Гарри повернулся к крёстному.
— Молли не любит Мундугнуса, — тихонько объяснил ему Сириус.
— Как он вообще оказался в Ордене? — тоже очень тихо спросил Гарри.
— От него довольно много пользы, — пробормотал Сириус. — Он знаком с преступным элементом… впрочем, как может быть иначе, если он и сам… Потом, он чрезвычайно предан Думбльдору, тот его когда-то вытащил из очень крупной передряги. Такого человека всегда полезно иметь под рукой — он знает всякие вещи, которые нам узнать неоткуда. Но Молли считает, что оставлять его ужинать — это слишком. Так и не простила его за то, что он удрал с дежурства и бросил тебя без присмотра.
После трёх порций ревенёвого пудинга с заварным кремом пояс джинсов стал врезаться Гарри в живот (что говорило само за себя — джинсы раньше принадлежали Дудли). Гарри отложил ложку. В застольной беседе наступило затишье: сытый и довольный мистер Уэсли откинулся на спинку кресла, Бомс, уже с нормальным носом, отчаянно зевала, а Джинни, сумевшая выманить Косолапсуса из-под шкафа, сидела на полу скрестив ноги и играла с котом пробками от усладэля — тому нравилось за ними гоняться.
— Кажется, пора спать, — зевнув, сказала миссис Уэсли.
— Ещё нет, Молли, — отозвался Сириус, отодвигая пустую тарелку и поворачиваясь к Гарри. — Знаешь, я на тебя удивляюсь. Почему ты ничего не спрашиваешь о Вольдеморте?
В мгновение ока атмосфера в кухне коренным образом изменилась. У Гарри в голове сразу возникла ассоциация с внезапным появлением дементоров: там, где ещё секунду назад царила сонная безмятежность, повисло тревожное, испуганное напряжение. При упоминании Вольдеморта по столу пробежал ропот. Люпин, собиравшийся отхлебнуть вина, замер и медленно, с настороженным видом, отпустил кубок.
— Я спрашивал! — возмутился Гарри. — Спрашивал Рона и Гермиону. Но они сказали, что нам пока нельзя принимать участие в работе Ордена, и…
— И они были совершенно правы, — перебила миссис Уэсли. — Вы ещё слишком малы.
Она сидела, выпрямив спину, впиваясь пальцами в подлокотники. На её лице не осталось и следа дремоты.
— С каких это пор для того, чтобы задавать вопросы, необходимо быть членом Ордена? — осведомился Сириус. — Гарри целый месяц, буквально как в тюрьме, сидел у муглов. Казалось бы, он имеет право знать, что произошло за это время…
— Минуточку! — завопил Джордж.
— Почему на его вопросы можно отвечать, а на наши нет? — сердито выкрикнул Фред.
— Мы весь месяц пытались из вас хоть что-нибудь выудить! А вы не ответили ни на один даже самый паршивенький вопросик! — крикнул Джордж.
— Вы слишком юны, вы не входите в состав Ордена, — запричитал Фред противным высоким голосом, как это ни ужасно, до боли похожим на голос матери. — Гарри вообще несовершеннолетний!
— Я не виноват, что вас не посвящали в дела Ордена, — спокойно сказал Сириус, — так решили ваши родители. А Гарри, если уж на то пошло…
— Не тебе решать, что хорошо для Гарри, а что плохо! — воскликнула миссис Уэсли, и на её обычно добром лице появилось весьма опасное выражение. — Забыл, что сказал Думбльдор?
— Что конкретно? — вежливо, но с интонацией человека, готового к сражению, поинтересовался Сириус.
— То, что Гарри не нужно рассказывать больше, чем ему следует знать, — миссис Уэсли особенно подчеркнула два последних слова.
Головы Рона, Гермионы, Фреда и Джорджа поворачивались от Сириуса к миссис Уэсли и обратно, как на теннисном матче. Джинни стояла на коленях среди забытых пробок и с открытым ртом следила за разговором. Люпин не сводил глаз с Сириуса.
— Я вовсе не собираюсь рассказывать больше, чем ему следует знать, Молли, — отчеканил Сириус. — Однако, поскольку именно Гарри был свидетелем возвращения Вольдеморта (все сидящие за столом снова содрогнулись), он больше, чем другие члены Ордена, имеет право…
— Гарри не является членом Ордена Феникса! — возразила миссис Уэсли. — Ему всего пятнадцать, и он…
— …и он видел не меньше, чем другие члены Ордена! — вскричал Сириус. — А то и побольше.
— С этим никто не спорит! — миссис Уэсли повысила голос. Её пальцы, по-прежнему впивавшиеся в подлокотники кресла, сильно дрожали. — Но он, тем не менее, ещё…
— Он не ребёнок! — раздражённо оборвал её Сириус.
— Но и не взрослый! — миссис Уэсли раскраснелась от гнева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41