— Отлично, — сказал он, поднимая голову навстречу вошедшим Гарри и Бомс. — Кажется, у нас ещё есть минутка. Все готовы, так что, наверное, лучше выйти в сад. Гарри, я тут написал письмо твоим родственникам, чтобы они не беспокоились…
— Они не будут, — перебил Гарри.
— …что с тобой всё в порядке…
— А вот это их уже огорчит.
— …и что они снова увидят тебя следующим летом.
— Это обязательно?
Люпин улыбнулся, но не ответил.
— Иди-ка сюда, паренёк, — хрипло приказал Хмури, подзывая к себе Гарри движением палочки. — Я должен тебя прозрачаровать.
— Что? Поразочаровать? — испугался Гарри.
— Наложить прозрачаровальное заклятие, — объяснил Хмури, поднимая палочку. — Люпин говорит, у тебя есть плащ-невидимка, но при полёте он будет развеваться, поэтому заклятие будет понадёжнее… Вот так…
Он крепко стукнул Гарри по макушке, и тот испытал странное чувство, будто Хмури разбил там яйцо; от места удара по телу побежали холодные струйки.
— Класс, — одобрила Бомс, глядя Гарри в пупок.
Гарри посмотрел вниз, на своё тело, а точнее, на то, что было его телом минуту назад. Теперь оно стало не то чтобы невидимым, нет, оно приняло цвет и фактуру прибора, стоявшего за спиной у Гарри, который превратился в человека-хамелеона.
— Пошли, — приказал Хмури, отпирая заднюю дверь волшебной палочкой.
Компания вышла на улицу, на идеально ухоженный газон дяди Вернона.
— Ясная ночь, — заворчал Хмури, сканируя небо волшебным глазом. — Не помешало бы побольше облаков для прикрытия. Так, слушай сюда, — рявкнул он, обращаясь к Гарри, — порядок следования такой. Бомс будет впереди тебя, держись у неё на хвосте. Люпин прикрывает снизу. Я — сзади. Остальные будут кружить вокруг нас. Диспозицию не нарушать ни при каких обстоятельствах. Если кого-то убьют…
— А что, могут? — испугался Гарри, но Хмури его будто бы и не услышал.
— …остальные продолжают лететь как ни в чём не бывало, не останавливаясь, соблюдая заданный порядок. Если убьют всех, а ты, Гарри, останешься жив, в дело вступит арьергард. Лети на восток, они тебя нагонят.
— Что-то ты больно весел, Хмури, Гарри может подумать, что мы несерьёзно относимся к делу, — вмешалась Бомс, грузившая сундук и клетку Хедвиги в сетку, привязанную к её метле.
— Я просто объясняю мальчишке план действий, — рыкнул Хмури. — Перед нами поставлена задача доставить его в штаб, и если мы умрём во время операции…
— Ничего мы не умрём, — успокаивающе сказал Кинсли Кандальер своим звучным голосом.
— Первый сигнал! Седлайте мётлы, — крикнул Люпин, показывая на небо.
Высоко-высоко, среди звёзд, забил фонтан красных искр. Такие искры Гарри хорошо знал — их можно было высечь лишь волшебной палочкой. Он перекинул правую ногу через древко «Всполоха», крепко ухватился за него и почувствовал, что метла легонько завибрировала, словно от нетерпения.
— Второй сигнал! Взлетаем! — громко сказал Люпин, когда в небе появился новый сноп искр, на этот раз зелёных.
Гарри с силой оттолкнулся от земли, и прохладный ночной ветерок сразу принялся трепать его волосы. Аккуратные прямоугольники садов Бирючиновой аллеи становились всё меньше, меньше и скоро превратились в одно большое чёрно-зелёное лоскутное одеяло. Все страхи по поводу дисциплинарного слушания исчезли из головы Гарри, словно их выдуло оттуда мощным воздушным потоком. Сердце его разрывалось от наслаждения; он снова был в воздухе, он улетал прочь с ненавистной Бирючиновой аллеи, о чём так мечтал всё лето, он летел домой… Всего несколько мгновений счастья, и все его горести сократились до размеров песчинок, ничтожных по сравнению с этим великолепным, необъятным ночным небом.
— Забирай влево, круто влево, а то там мугл смотрит вверх! — раздался за его спиной вопль Хмури. Бомс повернула, Гарри повторил её движение, глядя на сундук, бешено мотающийся у неё на хвосте. — Надо подняться выше… хотя бы на четверть мили!
После подъёма стало гораздо холоднее, у Гарри даже заслезились глаза; внизу ничего не было видно, кроме светящихся булавочных головок — должно быть, это фары и фонари. Может быть, где-то там едут и Дурслеи по дороге к своему дому — пустому дому — в бешенстве из-за несостоявшегося и никогда не существовавшего конкурса… При мысли об этом Гарри громко расхохотался, но его смеха никто не услышал, очень уж громко хлопали на ветру робы, скрипела сеть с сундуком и клеткой и свистел ветер в ушах. Как давно он не чувствовал себя таким счастливым, таким… живым!
— Забирай на юг! — крикнул Хмури. — Впереди город!
Они свернули направо, чтобы обогнуть мерцающую огоньками паутину.
— На юг и выше, выше, вон там низкие облака, в них и спрячемся! — кричал Хмури.
— Не полечу в облаках! — сердито завопила Бомс. — Мы же вымокнем!
При этих её словах Гарри испытал большое облегчение; его руки, впивавшиеся в древко «Всполоха», успели сильно онеметь. Он жалел, что не надел куртку, его трясло от холода.
Следуя указаниям Шизоглаза, они постоянно меняли курс. Гарри летел, сильно сощурившись, — в глаза бил ледяной ветер, от которого у него вдобавок разболелись уши; так холодно на метле ему было лишь однажды, в третьем классе, во время квидишного матча с «Хуффльпуффом», состоявшегося в бурю. Охрана, напоминавшая больших хищных птиц, кружила в воздухе, всё время мелькая перед глазами. Гарри совершенно потерял счёт времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41