– Я должна уехать отсюда.
Дахаун покачала головой.
– Позади нашей охраны скоро появиться то, чего ты боишься. Киллан и Кемок не позволят.
– Нет, я должна уехать, – возразила я. – Тут есть еще кое-что. Я могу вернуться туда, откуда приехала, и найти там помощь. Вы слышали, что обвал в горах разбил власть Совета. Многие погибли, потому что не могли долго сдерживать Силу, которую собрали. Правление Мудрых женщин в Эсткарпе кончилось. Наш добрый друг Корис из Горма видел, как все это происходило. И даже если всего две-три Мудрые женщины живы, они могут помочь мне, а Корис прикажет им сделать это как можно скорее. Позвольте мне вернуться в Эсткарп, и я вылечусь, а вы будете здесь воевать, как вам нужно.
Дахаун ответила не сразу. Часть ее магии состояла в том, что сама она никогда не была постоянной, а все время менялась. Иногда казалось, что она из Древней расы, белокожая и темноволосая, а в другой раз у нее были рыжие волосы и смуглое лицо.
По своей воле она так менялась или нет – я не знала. Сейчас рассеянно поглаживая черные волосы, прикусив нижнюю губу она казалась женщиной из моей расы. Наконец она кивнула.
– Я могу установить охранные чары, если ты поедешь быстро, так что тебе не придется бояться вторжения. Но ты должна помогать мне всей силой своей воли.
– Ты знаешь, что я буду стараться, – заверила я. – Но вы обе должны помочь мне еще в одном: встать на мою стороyу, когда я буду говорить об этом с братьями. Они знают, что мне перестанет грозить опасность, как только я доберусь до Кориса. Мы узнали от тех, кто пришел присоединиться к вам, что Корис искал нас. Но все равно, братья могут попытаться задержать меня здесь. Наша связь так же стара, как мы сами, поэтому мы с вами должны держаться одного решения и говорить им, что я вернусь, когда получу новый внутренний мир и щит.
– И это правда? – спросила Орсия.
Не знаю, как она ко мне относилась. Когда я находилась под чарами Дензила, то была ее врагом, даже хотела отнять у нее жизнь руками брата, так что она не имела причины желать мне добра.
Но если она, как я подозревала, составляла одно целое с Кемоком, она ради него могла оказать мне услугу.
– Не думаю. Меня могут подвергнуть очищению. Но я хотела бы вернуться, – сказала я откровенно.
– Ты считаешь, что сможешь проделать это путешествие?
– Должна.
– Хорошо, – сказала Орсия. – Я встану на твою сторону.
– Я тоже, – обещала Дахаун. – Но они же захотят ехать с тобой.
– Наложите на них свои чары. Отпустите их со мной до границ Эсткарпа. От этого мы вряд ли сможем их удержать. Но потом пусть возвращаются. Им нечего делать в Эсткарпе, и они теперь отдали свое сердце Эскору.
– Я думаю, мы сумеем это сделать, – сказала Дахаун. – Когда ты поедешь?
– Как можно скорее. Если борьба во мне будет расти, я не выдержу и погибну раньше, чем ты меня поднимешь.
– Сейчас месяц Ледяного Дракона, горы будут труднопроходимыми, – сказала Дахаун.
Она не запрещала, она искала в мозгу пути для преодоления трудностей.
– Есть тут Вальмонд, а он много ездил по тем дорогам. Можно также воззвать к острым глазам Ворлонга, и его вранги полетят над тобой и перед тобой в разведку, чтобы тебе не встретилось никакое зло. Но это жестокий и холодный путь, сестра, можешь быть уверена.
– Не сомневаюсь, – подтвердила я. – Но чем скорее я уеду из Эскора, тем скорее мы спасем то, что нам дорого!
Итак, мы договорились и твердо стояли на этом. Братья выдвигали аргументы, но мы доказали логичность нашего решения, и в конце концов они нехотя согласились. Я поклялась, что вернусь, как только излечусь, с первой же партией, которая пойдет через горы. Время от времени сюда приходили наши союзники, и об их приходе нас всегда своевременно оповещали часовые зеленого народа, стоявшие в проходах. Часовые были самые разные несколько разведчиков из Долины, несколько пограничников, которые пришли служить под знаменами моих братьев, были крылатые фланнаны и зеленые птицы Дахаун, чьи сообщения могла понять только она, а иной раз бывал и боец вранг – ширококрылый охотник с горных вершин.
Как раз один из врангов и изменил наш план, когда сообщил, что прямой путь через проход, которым мы пришли в Эскор, теперь закрыт. Какие-то посланцы или подданные Тени так запечатали этот проход, что его легче было обойти, чем штурмовать, тем более, имея меня среди членов отряда. Я думаю, Киллан и Кемок порадовались, услышав это, и решили, что мы теперь откажемся от своих планов.
Только теперь я обливалась потом и визжала во сне все чаще, и они, как видно, поняли, что я не смогу долго противиться желавшему вползти в меня Злу. Тогда моим уделом станет смерть. В этом я заставила их поклясться нерушимой клятвой.
Ворлонг сам явился из Долины на зов.
Он сел на скалу, уже ободранную его когтями, а его соплеменники сели перед ним. Его красная голова ящерицы на темной шее вертелась, пока его глаза поочередно оглядывали нас, в то время как Дахаун вела с ним мысленный разговор.
Сначала он не дал нам никакой надежды, но потом, непрерывно настаивая, она вырвала у него признание, что, идя на северо-восток, может быть, удастся обогнуть проход.
Мы знали, что это очень сложный и очень трудный путь. Он обещал послать с нами своего крылатого разведчика. Из зеленого народа добровольно вызвался их лучший скалолаз Вальмонд.
В Зеленой Долине Ледяной Дракон только пугал: погода была не холоднее, чем поздней осенью в Эсткарпе. Когда мы проехали мимо символов власти, защищавшей наш маленький караван, нас встретил полный заряд зимы.
Пятеро из нас ехали на уверенно ступавших рентанцах – четвероногих существах, не животных, а боевых товарищах, как они неоднократно доказывали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10