Стоял стрекочущий влажный флоридский вечер, пропахший цитрусовыми, морской солью и лодочным бензином. Парни со стянутыми в «конский хвост» волосами пили бурбон и пиво, не обращая внимания на женщин, одетых в синие джинсы и хлопчатобумажные футболки с гофрированными манжетами и треугольным вырезом на груди – стиль начала семидесятых годов, который без изменений опять вошел в моду. На террасе крутились дети, место которым в это позднее время было явно в постели. Они кидали кусочки хлеба и чипсы в воду, поверхность которой была покрыта пятнами машинного масла, да вставляли палки в щели настила – Тиффони, Хитеры, Джейсоны, которые со временем вырастут и сменят у стойки бара своих родителей.
При других обстоятельствах Пейтон не преминула бы познакомиться с каким-нибудь подвыпившим парнем, но перед ее глазами все еще стоял Луис. Вот с кем она бы не отказалась провести этот вечер. Настроение стало портиться. Жена Донни встретила ее неприветливо, а Кэти, изрядно выпив, стала вязаться к какому-то парню, по виду сельскохозяйственному рабочему. Почувствовав смертную скуку, Пейтон взяла такси и, заплатив сорок долларов, вернулась с Кэшем в гостиницу.
Уложив Кэша спать, она и сама стала приготавливаться ко сну, когда в дверь постучали. Пейтон всполошилась – неужели Луис? – а она смыла косметику.
– Кто там? – спросила Пейтон.
Из-за двери послышался бас:
– Коридорный.
Пейтон насторожилась: подозрительный голос. А вдруг это грабитель или насильник? Однако решив, что в случае опасности закричит, Пейтон открыла дверь. Но на пороге и впрямь стоял коридорный. В руке он держал небольшое ведерко с обложенной льдом бутылкой мартини. Пейтон взяла ведерко и увидела лежавшую внутри карточку. На ней было написано: «Надеюсь, тебе понравится это вино. Мы с тобой прекрасно провели время. Луис». Пейтон пить не хотелось, но, расценив красивый жест Луиса как романтическое проявление чувств, она откупорила бутылку.
Луис назначил встречу у моря в живописном, красивом месте недалеко от гостиницы, где берег опускался к воде коралловыми террасами, переходя у самой воды в ступени. На этих ступенях они и расположились втроем – Пейтон, Луис и Кэш, и она, глядя на море, затаенно размышляла о том, что у нее еще будут дети, но только теперь от Луиса, похожие на него, такие же черноглазые, и они все вместе будут жить во Флориде на берегу теплого моря.
А вдруг Луис – гей?
Словно чтобы развеять ее сомнения, Луис застенчиво произнес:
– Ты давно нравишься мне.
– Давно? – удивилась Пейтон.
– Ты произвела на меня впечатление еще в свой первый приезд сюда. Это было… лет пять назад.
– Шесть, – поправила Пейтон. – Но, знаешь, я ничего подобного не заметила и даже полагала тогда, что тебя влекут только парни.
– И девушки тоже.
Пейтон опешила. Он сказал «тоже» – значит все-таки гей.
– А ты спал с какой-нибудь девушкой? – спросила она.
Луис промычал нечто невразумительное.
– У тебя была девушка? Как ее звали?
– Сьюзен, – неохотно ответил Луис.
– А ты спал с ней?
– Хочу на качели, – вмешался Кэш.
Невдалеке среди разбросанных по берегу пальм виднелись аттракционы: карусели, горка, качели… Пришлось идти в парк. Луис занялся Кэшем, усадив его на качели, а Пейтон опустилась на одну из скамеек, стоявших неподалеку, нимало не сомневаясь, что Кэш, устав за день, скоро начнет капризничать.
Так и случилось. Едва Кэша стали снимать с качелей, он заупрямился, несмотря на обещание привести его сюда на следующий день, а затем повалился на землю и заорал благим матом. Луис склонился над ним, намереваясь поднять, но Пейтон остановила его.
– Не поднимай ребенка, – сказал она. – Пусть немного побесится. Увидит, что на него не обращают внимания, и успокоится сам.
Однако Луис поступил по-своему. Он поднял Кэша и сел рядом с Пейтон, устроив мальчика у себя на коленях. Через пять минут Кэш заснул.
– Хороший мальчик, – произнес Луис. – Он просто устал.
– Скажешь тоже, хороший, – вскипела Пейтон. – Несносный мальчишка! Впрочем, его избаловали. Заслуга мужа – потакает его капризам.
– Может, ты пригласишь меня в номер? – спросил Луис.
– Конечно, пойдем! – Пейтон воодушевилась. – Выпьем чего-нибудь. Дай мне ребенка. Я сама понесу его: у тебя на руках он проснется.
Пейтон вся взмокла, но Кэша до гостиницы донесла. Войдя в номер, она положила мальчика на кровать, а сама отправилась в ванную. Когда она возвратилась, Луис, устроившись на кровати, смотрел телевизор. Пейтон позвонила в буфетную. В трубке послышался мужской голос:
– Извините, но сейчас вас некому обслужить. Я в буфетной один. Если хотите, можете прийти сами и взять спиртное с собой.
– За спиртным придется идти самой, – сообщила она. – Что тебе принести?
– Закажи на свой вкус, – равнодушно ответил Луис.
Когда Пейтон вернулась в номер, Луис все еще лежал на кровати. Окинув Пейтон сонным взглядом, он потянулся за бокалом с вином.
– Который час? – спросил он.
– На моих часах половина одиннадцатого, только они, как правило, врут.
– Пожалуй, на работу я не вернусь, – апатично произнес Луис.
– Конечно, какая в это время работа! – воодушевленно сказал Пейтон. – Уже поздно, пора и на боковую. Кстати, тебе не мешает свет?
– Немного резковат. Бьет прямо в глаза.
Пейтон щелкнула выключателем. Комната погрузилась в кромешную темноту.
– Я зажгу свет в кладовке и приоткрою немного дверь, – сказала Пейтон. – Будет уютнее.
– Посмотри, Луис, в двери кладовки дырочки, и они светят, как звезды, – восхитилась она, довольная произведенным эффектом.
– Это отверстия для проветривания, – бесстрастно заметил Луис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97