По списку Катарина должна была защищаться шестой, сразу после Зины Молотовой, которая, стоя за кафедрой, бойко отвечала на вопросы экзаменационной комиссии. Ноги Каты постепенно наливались свинцом, руки задрожали, желудок сжался, грозя в любую минуту выбросить наружу свое содержимое. Зинуля закончила вещать, а секретарь комиссии громко назвала имя следующей дипломницы. Еле передвигая ногами, Катка подошла к кафедре, стараясь отлепить присохший к небу язык, и начала говорить. Вначале Катка должна была сказать:
«Уважаемый председатель и члены государственной аттестационной комиссии, вашему вниманию представляется дипломная работа на тему…»
Но из-за внутреннего напряжения в ее голове перепуталось абсолютно все. Катка откашлялась и пролепетала:
– Уважаемые депутаты верховного совета…
Лицо профессора Николаева вытянулось. Покрываясь липким потом, Ката предприняла вторую попытку:
– Уважаемые члены и председатель…
В аудитории послышались смешки, Катарина почувствовала знакомый стук в висках. Профессор Николаев слегка покраснел.
– Не надо так нервничать, голубушка, успокойтесь, мы вас не съедим.
– Может, вам принести воды?
Ката отрицательно покачала головой. Вздохнув полной грудью, она брякнула:
– Дорогая комиссия и члены председателя…
Копейкина повернулась на другой бок. Институтские воспоминания сил ей не придали, напротив, страх усилился, и если еще полчаса назад Катка хотела спать, то сейчас об этом не могло быть и речи.
Наконец в четвертом часу утра пришла долгожданная дрема. Не успев закрыть глаза, Копейкина услышала противный писк будильника. Ударив пятерней по визжащей пластмассе, Катка натянула на голову одеяло и свернулась калачиком.
– К черту их кино и их роли, – прошептала она, – никуда я не поеду, хочу спать.
В этот момент ожил телефон.
– Да!
– Уже проснулась? – прочирикала Карпова. – Молодец, кто рано встает, тому бог подает.
– Тань, я никуда не поеду, – выпалила Копейкина.
– А ну прекрати! Немедленно вставай и дуй в душ, в семь будь как штык, поняла?
Катарина закрыла глаза.
– Ты меня слышишь?
– Слышу.
– Давай без фокусов, ноги в руки – и вперед!
Проклиная все на свете, Копейкина поплелась в ванную. Парамаунт бежал впереди, требуя утренней порции корма.
– Ты можешь думать о чем-нибудь еще, кроме еды?
Перс развалился на полу и мяукнул, давая понять, что на данный момент его волнует лишь пустая миска.
– Подождешь, мне надо в душ, мамочка сегодня едет на съемку.
Стоя под теплыми струями, Катарина чувствовала, как остатки сна постепенно улетучиваются, уступая место страху. В голове стучала одна мысль – почему она вчера не смогла отказать Таньке?
Потягивая крепкий кофе, Катка размышляла: в чем, собственно, предстать перед очами режиссера? Наверняка они там все одеты с иголочки, будет просто неприлично показаться в столь звездном месте, облачившись в джинсы и водолазку. Метнувшись к шкафу, она начала осматривать свой гардероб. Каждая вещь отбраковывалась сразу, как только Катка представляла рядом с собой знаменитых актрис.
– Господи, мне нечего надеть, я не могу там появиться, как задрипанка какая-то!
Обвиняя во всех этих несчастьях Таньку, Копейкина наконец остановила свой выбор на бежевом брючном костюме.
– Классика всегда в моде, почти беспроигрышный вариант.
Следующие полчаса ушли на наведение марафета, пятиминутный аутотренинг, и в четверть седьмого новоявленная актриса вышла из дома.
К великому ее счастью, пробок на дорогах не наблюдалось. Вероятно, в это время суток большинство людей только поднимаются с кроватей и топают в ванную. Несмотря на страх и нарастающее волнение, настроение ее чуточку улучшилось. Катарина пришла к мысли, что, возможно, Татьяна права, глупо переживать из-за пустяков, в конце концов, это не смертельно.
Подъехав к студии, она увидела машину Карповой.
– Катка, молодец, не опоздала, – Таня чмокнула подругу в щеку.
– Старалась.
– Отлично выглядишь.
– Старалась.
– Да что ты заладила – старалась-старалась, нервничаешь?
– Танюш, не то слово!
– Перестань, все будет о’кей!
– Мне вообще все происходящее кажется нереальным: я – в сериале, кому рассказать, не поверят.
– Поверят, когда увидят тебя на экране. Ты еще автографы раздавать будешь, попомни мое слово.
– Что мне делать-то надо?
– Ничего, иди со мной и перестань наконец трястись.
– Тань, а Лилиана Серебрякова там будет?
Карпова усмехнулась:
– Конечно, а как же иначе, она играет мою мать.
Ката поежилась.
– А Любомир?
– И Круглов будет, и Стальмакова, всех увидишь, пошли.
Копейкина поспешила за Татьяной. Вот сейчас она увидит их, людей, которым поклоняются миллионы! Тех, чьи фотографии собирают тинейджеры и о ком с восхищением говорят люди старшего поколения.
– Ты смотрела сериал, признайся честно? – спросила Татьяна, на ходу прикуривая тонкую длинную сигарету.
– Ну… пару раз телевизор включала.
– Пару раз, – передразнила Карпова, – можно и почаще смотреть, как-никак у тебя там подруга играет.
– Ты же в курсе, я не любительница мыльных опер, мне больше по душе детективы, ох… – Ката замерла на полуслове.
– Что с тобой?
Не в силах вымолвить ни слова, Катка кивнула головой. Проследив за взглядом подруги, Татьяна презрительно хмыкнула:
– Явилась, сучка!
– Таня!
– Я почти сорок лет Таня, а эту гадину ненавидит вся съемочная площадка, такую дрянь еще поискать надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13