Этой весной будет уже пять лет. – Он замолчал, чувствуя себя полным идиотом из-за того, что разговаривает с кучей камней. Но на то у него была серьезная причина. – Со мной в твоей хижине девушка из клана Бьюкененов. Ее привезла из Англии твоя Минерва. И я хочу все исправить. Можешь теперь сказать ей, чтобы она нас отпустила? Она забрала у меня все – мою жену, ребенка, мою гордость. И я решил сделать то, что не удалось моему отцу. Я хочу снять заклятие. Все, довольно с нас вражды.
На него налетел порыв ледяного ветра, принеся с собой еле слышный звук, похожий на женский плач. Коналлу стало не по себе, словно он услышал предупреждение с того света. Через мгновение этот звук опять коснулся его ушей. Казалось, он доносился из-за ствола дерева.
Осторожно ступая сапогами по насту, Коналл принялся медленно обходить этот остров камней в заснеженном океане. А потом он посмотрел в глаза собственной смерти.
На самом верху насыпи лежал один из волков. Он был меньше, чем Элинор, болезненно тощий. Его косматая шерсть свидетельствовала о том, что он прожил очень долгую жизнь. Сморщив нос, он рычал и скалился, и его оскал был похож на отвратительную ухмылку.
Коналл понял, что он встретился с тем же зверем, которого, как ему казалось, он убил возле хижины. Похоже, волк тоже его узнал. Его костлявая утроба напряглась, и из пасти с облаком пара вырвался злобный рык. Он затрясся то ли от боли, то ли готовясь к прыжку.
Коналл сглотнул. Если он побежит, то зверь кинется следом и, несмотря на то что он был явно болен и истощен, вцепится ему в спину уже через десяток шагов. Волк убьет его, и что тогда станет с Ив?
Коналл не стал рисковать и заряжать стрелу. На это уйдет слишком много времени. Он медленно опустил ладонь на рукоять меча и начал спокойно, дюйм за дюймом, вытаскивать его из ножен. Если волк набросится на него, то он зарубит его, как тогда на поляне.
«И он опять вернется», – пронеслось в его голове.
Коналл смотрел на волка, а тот на него, все еще рыча и трясясь. Его глаза были черными как ночь. Коналлу казалось, будто его собственные глаза сейчас превратятся в лед. Он моргнул. И волк исчез.
Коналл хрипло закричал и развернулся назад, в мгновение ока обнажив меч, чтобы прыгнуть на врага. Но там никого не было. Он стоял один посреди молчаливого леса.
Ему вдруг стало так жарко, что он даже вспотел. Коналл повернулся обратно к дереву и увидел на том месте, где лежал волк, что-то черное. Не придумав ничего лучше, Коналл направился туда. Он влез на камни, наклонился и поднял то, что вблизи оказалось длинным куском материи. Это была старая, рваная накидка, от которой пахло дымом и холодом. Накидка для женщины небольшого роста. Коналла затрясло, совсем как того волка.
Смеркалось, уже начало темнеть, и лесную тишину опять огласил хор воющих волков, притаившихся где-то за деревьями. Коналл повернулся, и пошел, держа в одной руке накидку, в другой – меч, спотыкаясь на каменистой насыпи. Казалось, голоса доносились со всех сторон сразу, выкрикивали его имя, пожирая последние лучи дневного света. Коналл чувствовал, что его сердце сейчас просто разорвется на части.
Он кое-как спустился вниз и бросился бежать прочь от этого безумия. Домой, к Ив.
– Волки вернулись, – вместо приветствия заявил Маккерик, появляясь на пороге.
Ивлин посмотрела на него с того места, где она сидела на табурете, держа Усатика на коленях. Элинор и Бонни подбежали к дверям, приветствуя Маккерика.
Горец захлопнул дверь и запер ее на засов. Ивлин решила, что волки, наверное, оказались совсем рядом с ним, если он решил приговорить обитателей хижины к долгому вечеру, заполненному удушливым дымом торфяного костра. Маккерик прислонил лук и стрелы к стене.
– Ты видел их? – спросила Ивлин, отправляя мышь обратно в бутыль, что находилась подле ее ног, и встала с табурета.
– Только одного, – беспокойно ответил Маккерик. Когда он повернулся, она увидела, что его лицо было пепельно-серым. В руках он держал какую-то тряпку. Ивлин собралась расспросить его о встрече с волком, но тут вдруг поняла, что именно было в руках Маккерика.
– Откуда у тебя это? – изумленно воскликнула она. Она подбежала к шотландцу и взяла материю в руки, чувствуя, как ее сердце сжалось от печали.
– Значит, это твое. Хорошо. – Коналл кивнул и направился мимо нее к полке, чтобы взять бутыль с медом. Он уселся на табурет Ивлин и вытащил пробку. – Наверное, ты потеряла ее, когда на тебя напали волки.
– Нет. Моя накидка давно превратилась в лохмотья. Это не мое, – сказала Ивлин, глядя на поношенную шерстяную накидку и вспоминая женщину, которая носила эту вещь. – Эта вещь принадлежала Минерве. Она… – Ивлин сглотнула, – она была на ней, когда умерла. Наверное, сейчас от нее остались одни кости.
Маккерик подавился медом, и Ивлин посмотрела на него.
– Она была на ней? – выдохнул горец.
– Да, она… Разве накидка была не на ней? – Ивлин нахмурилась. – Но где… как?..
– Под деревом Ронана. Где он похоронен, – откашлявшись, выдавил Маккерик сиплым голосом. – Вокруг него…
– …камни, – тихо закончила за него Ивлин. – Там, где Минерва… Ее там не было?
Маккерик покачал головой. Он пристально, как-то дико смотрел на накидку в руках Ивлин, будто не мог отвести от нее взгляда.
– Ее там не было, только волк… – Он замолчал, будто забыл, что хотел сказать.
– Волк? – спросила Ивлин. Маккерик наконец посмотрел на нее.
– Да, волк, – продолжил он. – Лежал на накидке – наверху, на насыпи.
Теперь пришел черед растеряться Ивлин.
– Не понимаю, – призналась она.
Маккерик опять глянул на накидку. Его брови угрожающе сдвинулись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87