ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
– А что, собственно говоря, плохого в одежде, которая позволяет нам выглядеть привлекательно? – отозвалась девушка, принимая вызов.– Но зачем носить такое, от чего одни неудобства? – резонно заметила Лунзи, становясь на сторону Шофа.– Чтобы стильно выглядеть! – заявила загнанная в угол Памела.Лунзи комически приподняла брови:– Красота требует жертв? И ты ещё называешь меня старой модницей?!– Понятия не имею, где они берут идеи для своих новых облачений, – фыркнул Ларен. Быстро глянув на Памелу, он добавил:– Но, радость моя, некоторые их находки просто сногсшибательны.– Ты в самом деле хочешь это узнать? – осведомилась Лунзи. – Чтобы всю жизнь идти в ногу с модой, достаточно никогда и ничего из одежды не выбрасывать. Новейший стиль, последний писк моды будущего сезона – как передавали по объемному – в точности такой же балахон, какой я носила в год окончания начальной школы. Скорее всего этот фасон не раз бывал в моде и за время моего ледяного сна, вот и теперь тоже. Абсолютно новый для современной публики, но слишком молодежный для того, чтобы его могли носить те, кто помнит прежние времена, когда он был популярен.– А можно мне взглянуть на вашу семейную голограмму? – попросила Памела, признавая своё поражение. В глазах её загорелся озорной блеск. – Я хочу посмотреть, что будет модно в следующем году. Я смогу опередить всю «банду» на целый сезон!Остатки еды отправили в утилизатор. Ти встал и, подняв руки вверх, потянулся:– Да, вот что никогда не меняется, так это студенческая еда!– Ужасная, правда? – спросила Памела, подмигивая.– Ужасная, что там говорить. Мне очень жаль, но я должен покинуть вас.Как Лунзи совершенно справедливо заметила, вы живете в противоположном конце города, и мне потребуется немало времени, чтобы добраться домой.Лунзи сбегала за своими дискетами.– Пожалуй, я пойду вместе с вами. Моя смена в госпитале начинается как раз в четыре часа. В приемном отделении не могут ждать. Да-да, насколько я вижу, мне также пора в дорогу. А на вашем месте я бы как следует вздремнула.Ти любезно кивнул ей:– Буду рад вашему обществу. – И попрощался с остальными:– Благодарю вас за этот замечательный вечер. Доброй ночи!Памела и Ларен прокричали им свои «всего доброго» с видавшей виды продавленной тахты в дальнем углу комнаты. Шоф резво вскочил, чтобы перехватить их у двери.– Эй, – тихо окликнул он уходивших, когда они вышли в коридор. – Желаю тебе удачи в поисках дочки, Лунзи!Лунзи вытаращила на него глаза:– Ну чертенок! Узнал-таки?Шоф невинно улыбнулся:– Конечно узнал. Не говоря уж о многом другом. – И он подмигнул Лунзи, когда дверь за ними закрылась.
***
К концу семестра в учебных делах Лунзи наметился значительный прогресс.С профессором кардиологии, к их обоюдному удовлетворению, было заключено перемирие. Она перестала во всеуслышание критиковать его «прикроватные» манеры, а он, называя её сердобольной, открыто восхищался тем, что она буквально на лету схватывает его предмет. По итогам семестра он дал ей весьма лестную, на его взгляд, оценку, поставив её в один ряд с лучшими студентами, которые занимались у него прежде. А ведь Лунзи казалось, что худшего разноса она в жизни не слышала – он был даже занесен в её карточку, – но оценки, стоявшие под выговором, свидетельствовали о том, что преподаватель ею доволен.Начался новый семестр. Курс самовнушения не прекращался даже во время каникул, поскольку предполагал каждодневную тренировку. Отметок по этому предмету в Университете не ставили: либо студент поддерживал форму, либо его отчисляли. Занятия все ещё отнимали у Лунзи очень много времени. Она теперь была загружена работой даже больше прежнего.В числе новых предметов появился курс освоения практического опыта в Университетском госпитале. Практикум оказался похлеще двух других курсов, вместе взятых, но программа была гибкой и разнообразной. Она включала самые необходимые и перспективные методы. В течение первых нескольких недель Лунзи и её однокашники сопровождали штатного врача госпиталя во время обходов больных, наблюдая технику постановки диагноза и ведение лечебного процесса, затем они уже самостоятельно работали в госпитале под его присмотром. Лунзи нравился доктор Рут, человек добрых шестидесяти стандартных лет, чьи пухлые розовые щеки всегда были идеально выбриты, а большие грубоватые руки, казалось, только что вымыты с мылом и щеткой.Многие обращавшиеся в клинику пациенты представляли собой виды, которые Лунзи знала только по картинкам учебников. О некоторых она и вовсе впервые услышала совсем недавно.Однажды Рут, словно не замечая восхищенно наблюдавшие за его работой восемь пар глаз практикантов, извлек из ядра пятиногого протоплазменного существа одну-единственную хромосому размером с палец Лунзи, внес необходимые изменения и водворил её на место с ловкостью, свидетельствовавшей о том, что подобные вещи он проделывает ежедневно.Перед самым окончанием запайки пурпурной клеточной оболочки существо задрожало.– Вы уже очнулись? – спросил доктор Рут у исполинской клетки через преобразователь голоса, который был надет на гигантскую ресничку.– …хорошо… это хорошо… теперь делиться… хорошо…– Нет, ни в коем случае. Вы не можете стимулировать митоз, пока мы не убедимся в том, что ваши ядра могут успешно себя копировать.– …достаточно… хорошо…Глядя на Лунзи, доктор Рут весело сморщил нос:– Хорошо, когда пациент следует рекомендациям врача, не так ли?Все студенты, проходившие клиническую практику у Рута, без проблем сдавали предварительные экзамены и столь же успешно лечили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
***
К концу семестра в учебных делах Лунзи наметился значительный прогресс.С профессором кардиологии, к их обоюдному удовлетворению, было заключено перемирие. Она перестала во всеуслышание критиковать его «прикроватные» манеры, а он, называя её сердобольной, открыто восхищался тем, что она буквально на лету схватывает его предмет. По итогам семестра он дал ей весьма лестную, на его взгляд, оценку, поставив её в один ряд с лучшими студентами, которые занимались у него прежде. А ведь Лунзи казалось, что худшего разноса она в жизни не слышала – он был даже занесен в её карточку, – но оценки, стоявшие под выговором, свидетельствовали о том, что преподаватель ею доволен.Начался новый семестр. Курс самовнушения не прекращался даже во время каникул, поскольку предполагал каждодневную тренировку. Отметок по этому предмету в Университете не ставили: либо студент поддерживал форму, либо его отчисляли. Занятия все ещё отнимали у Лунзи очень много времени. Она теперь была загружена работой даже больше прежнего.В числе новых предметов появился курс освоения практического опыта в Университетском госпитале. Практикум оказался похлеще двух других курсов, вместе взятых, но программа была гибкой и разнообразной. Она включала самые необходимые и перспективные методы. В течение первых нескольких недель Лунзи и её однокашники сопровождали штатного врача госпиталя во время обходов больных, наблюдая технику постановки диагноза и ведение лечебного процесса, затем они уже самостоятельно работали в госпитале под его присмотром. Лунзи нравился доктор Рут, человек добрых шестидесяти стандартных лет, чьи пухлые розовые щеки всегда были идеально выбриты, а большие грубоватые руки, казалось, только что вымыты с мылом и щеткой.Многие обращавшиеся в клинику пациенты представляли собой виды, которые Лунзи знала только по картинкам учебников. О некоторых она и вовсе впервые услышала совсем недавно.Однажды Рут, словно не замечая восхищенно наблюдавшие за его работой восемь пар глаз практикантов, извлек из ядра пятиногого протоплазменного существа одну-единственную хромосому размером с палец Лунзи, внес необходимые изменения и водворил её на место с ловкостью, свидетельствовавшей о том, что подобные вещи он проделывает ежедневно.Перед самым окончанием запайки пурпурной клеточной оболочки существо задрожало.– Вы уже очнулись? – спросил доктор Рут у исполинской клетки через преобразователь голоса, который был надет на гигантскую ресничку.– …хорошо… это хорошо… теперь делиться… хорошо…– Нет, ни в коем случае. Вы не можете стимулировать митоз, пока мы не убедимся в том, что ваши ядра могут успешно себя копировать.– …достаточно… хорошо…Глядя на Лунзи, доктор Рут весело сморщил нос:– Хорошо, когда пациент следует рекомендациям врача, не так ли?Все студенты, проходившие клиническую практику у Рута, без проблем сдавали предварительные экзамены и столь же успешно лечили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128