Однако, похоже, злобное сопротивление какого-то неназванного человека обесценивало все усилия Линфорда.
Путешествие из Суссекса в Лондон заняло лишь часть дня, тогда как Гейбриелу хотелось растянуть время, прежде чем он вновь окажется в четырех стенах. И не только из-за неизвестности относительно того, что его ждет. Весна напомнила ему о том, что он больше всего ценил в этой жизни: о земле, об «очаровании объятий природы», как поэтически написала в стихотворении его золовка. Обещание жизни, которое приносит с собой каждая весна.
Гейбриел сконцентрировал взгляд на двух птичках, гонявшихся за третьей, изо всех сил стараясь не думать ни о чем другом.
В Лондоне место его заключения оказалось столь же уютным, как и номер в обычной гостинице. Гейбриел из окна наблюдал, как торговцы снуют по улице; он думал о том, хорошо ли Шарлотта устроила детей, когда звон ключей в руках надзирателя подсказал ему, что к нему явился посетитель.
Гейбриел встал спиной к окну – это давало ему дополнительное преимущество. Он мог ясно разглядеть гостя, тогда как тот видел лишь темный силуэт на фоне окна.
Посетителем оказался его брат, герцог Мерион.
Какое-то мгновение они молча смотрели друг на друга. Неужели он так же сильно постарел, как его брат? – невольно подумал Гейбриел. В волосах Линфорда поблескивало серебро, под глазами появились темные круги, хотя в остальном он выглядел таким же крепким, каким был всегда. Похоже, новые обязанности в палате лордов не мешали его ежедневным прогулкам верхом и занятиям фехтованием.
– Я счастлив видеть тебя. Жаль только, что это происходит в тюрьме…
Линфорд подошел к нему и заключил в братские объятия, столь же неожиданные, сколь и теплые.
– Мне действительно жаль, – повторил Гейбриел.
– Не сомневаюсь, что ты о многом сожалеешь и о многом тебе еще придется пожалеть. – Линфорд отступил на шаг, словно это проявление братской любви мгновенно остудило его.
Это было очень похоже на Линфорда, и Гейбриел приготовился к самому худшему.
– Садись, брат, и будем вместе искать выход из этого болота.
Оба сели, но Гейбриел тут же вскочил и преклонил колено перед братом.
– Рассчитывайте на верность и поддержку вашего вассала, Линфорд Пеннистан, герцог Мерион.
– Ну-ну, не будем воскрешать Средневековье. – Линфорд улыбнулся. – Поднимайся, Гейб, и знай: я никогда не сомневался в тебе.
– Поскольку ты занял место Мерионов в палате лордов, может, она займется чем-нибудь дельным, – усмехнулся Гейбриел, устраиваясь напротив брата. – А теперь, пожалуйста, расскажи мне, как обстоят дела у каждого в нашем семействе. Неужели Дэвид нашелся? Это просто поразительно!
– Да, именно так, но должен сказать: здесь тоже есть свои трудности. Твое возвращение можно назвать чудесным, ведь свершилось невозможное, однако Дэвид еще не появлялся в Лондоне. Полагаю, он приедет сегодня, чтобы встретиться с тобой…
Гейбриел кивнул: он чувствовал возбуждение, словно малыш, которому досталось неожиданное лакомство.
– Оливия стала еще добрее после смерти отца. Они с поваром целыми днями придумывают новые рецепты, и кое-что получается у них просто отлично. В общем, мы развлекаемся кто как может.
– А Джессап? Линфорд покачал головой.
– Джессап не вылезает из своего клуба в городе, и я не виделся с ним с самого Рождества. Уверен, что и он скоро придет навестить тебя.
– А как герцогиня?
– С ней все в порядке, она со мной в Лондоне. Леди будут ждать твоего приглашения, чтобы навестить тебя, а Оливия наверняка пришлет гостинцы и лакомства для поддержания твоей жизни.
– Не сомневаюсь, что она даже простой хлеб с сыром может сделать соблазнительным блюдом. – Гейбриел улыбнулся. Интересно, вспомнит ли она, что он больше всего любит ее пирожки с лимоном?
– Что касается отца, то мы не знаем точно, как он умер. Тело мы нашли на дне ущелья Пенси-Горж, там же был и его конь. Накануне прошла сильная гроза, и мы думаем, что тропа оказалась скользкой.
– Да, все мы пережили трудное время. – Линфорд ответил неопределенным кивком, и оба замолчали. Теперь им предстояло оплакивать человека, который совсем недавно единолично решал все в их жизни.
– Больше ты не будешь один, – неожиданно заявил Линфорд. – Все могущество нашего имени будет с тобой на каждом этапе пути. Мы знаем, что ты невиновен, и самим нашим присутствием подтвердим это. Если дело дойдет до суда, ты будешь защищен настолько, насколько это могут обеспечить деньги. И помни: во время всей процедуры предварительного следствия ты находишься под моей опекой и охраной. Правда, тебе придется оставаться здесь, но на слушания тебя не будут приводить ни в наручниках, ни под стражей.
– Спасибо, – ответил Гейбриел со столь очевидным облегчением, что заставил брата рассмеяться. – А как насчет адвоката?
– Ты невиновен, но если мы наймем адвоката, это заставит многих усомниться в этом. Одну вещь отец заставил нас хорошо усвоить: видимость столь же важный союзник, как богатство и власть.
– Иногда даже и более важный, – охотно согласился Гейбриел, вспоминая Шарлотту Парнелл. Как бы ни хотелось ему спросить о ней, он удержался от расспросов, решив сохранять терпение столько, сколько понадобится.
День шел за днем, и события разворачивались именно так, как предсказал Мерион. Сначала у Гейбриела состоялась встреча с лордом Хэсселдайном, которого Линфорд назвал «шутом, отвечавшим за обмен военнопленными». Любой мало-мальски порядочный человек после позорного провала переговоров по этому вопросу чувствовал бы себя виноватым или хотя бы пристыженным, но только не он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67