Таким же тоном робот мог сообщить температуру воздуха. Нет у
роботов эмоций. Но я-то не робот... Моя рука медленно легла на рукоять
лайтинга. Довольно оригинальный вид самоубийства -- поднять оружие на
боевого робота. Но тут я увидел Дэнни. Через секунду я вспомнил и про
свой долг. Но остановили меня его глаза...
Пока мы шли к оранжерее, я еще на что-то надеялся. Чисто по
привычке. Мне слишком хорошо известно, в каких случаях катапультируют
рубку.
Стеклянный купол был залит тусклым багровым светом, пробивающимся
откуда-то снаружи. Внутреннее освещение оранжереи не работало, и,
казалось, мы стоим в самом обыкновенном лесу и смотрим на заходящее
солнце. Только это было не солнце...
Двигательный блок "Антареса", ребристый двадцатиметровый цилиндр с
растопыренными стабилизаторами, раскалился уже докрасна.
Я вернулся к Дэниэлю и сел рядом. В куполе было прохладно, журчал
дистиллированной водичкой родничок. Дрожащие на листве деревьев
красные отсветы казались совсем не страшными. Я не испытывал даже
обиды на капитана и навигатора. Если они покинули корабль, значит,
шансов заглушить реактор уже не было. Судьба...
-- Что это за свет? -- вдруг спросил Дэниэль.
-- Реактор, -- не подумав ответил я.
Дэнни вскинул голову, лицо его напряглось.
-- Мы взорвемся?
Я взял его за руку, уверенно заявил:
-- Нет, что ты. Мы не взорвемся. Просто полет затягивается.
Не люблю врать. Но сейчас мне придется пробыть лжецом всего
две-три минуты. Дэнни, кажется, поверил, расслабился. Его тонкие
пальцы доверчиво замерли в моих ладонях. Я закрыл глаза... Лопнет,
будто бумажный, титановый кожух, и сжатая полем плазма вырвется
наружу. Сейчас... Мною вдруг овладела безумная жажда жизни. Где
угодно, как угодно, но жить! Я почувствовал, как люблю этот мир,
Землю, звезду Антарес, где родился, корабль "Антарес", на котором
летал, девчонку с двенадцатой базы, обещавшую подумать до моего
возвращения, офицеров Службы, лотанских солдат, Дэниэля Линка,
категорию "зет"...
-- Не хочу! Не надо!
Дэнни шарахнулся от моего крика и растянулся на клумбе с цветами.
Я открыл глаза, закрыл, открыл снова. В куполе было темно. Реактор
заглох.
Корабль, вернее его остатки, продолжал лететь. Куда? Звезды
медленно проплывали в овале иллюминатора, сменяли друг друга созвездия
-- "Антарес" беспорядочно вращался.
Потерял ориентацию не только корабль. Потерял ее и я. Я делал то,
что запрещено инструкцией "зет". Я думал.
Чем мог угрожать Земле Дэниэль Линк? Запретной информацией,
которую он случайно узнал? Нет. В таких случаях все кончается на
месте. Он мог шпионить в пользу Лотана... Чушь. В таких случаях тоже
не церемонятся.
Я думал о Дэниэле, словно это было самым важным в нашей ситуации.
Вот уже девять дней, как "Антарес", лишенный хода и управления,
дрейфовал в космосе. И каждый день уменьшал наши шансы.
Свет в каюте был выключен. Лишь над кроватью Дэниэля горела лампа
-- он, как обычно, читал какую-то книгу. Пользуясь тем, что вокруг
меня лежала полутьма, я внимательно разглядывал Дэниэля. Чем он мог
угрожать Земле?
Двенадцать лет. Жил на одной из дальних аграрных планет.
Слабенького здоровья -- после катастрофы несколько дней провалялся в
постели. Что в нем могло привлечь внимание Службы? Что-нибудь
абсолютно фантастическое. Например, способность предсказывать
будущее... С минуту я обдумывал эту идею. Почему-то вспомнилась фраза
Дэниэля: "Я так и думал, что порежусь". Но, с другой стороны, он давно
должен был обнаружить свои способности. А Дэниэль ничем себя не
выдает, словно бы и не знает о них... Я вдруг ощутил какую-то, еще
неясную, зацепку. В каких случаях человек может не замечать своих
собственных возможностей?
В случае, если проявления этих возможностей для человека вполне
обыденны, реальны. Так, например, как для Дэниэля, подогретого моей
болтовней, было реально попадание метеорита в реактор.
Я почувствовал, как на лице у меня выступает холодный пот. Дэниэль
Линк, категория "зет"... Вот в чем твоя вина и твоя опасность. Весь
наш мир, надежный и неизменный мир, бессилен перед тобой. Тебе
достаточно лишь поверить, и небьющееся стекло разобьется, защитное
поле не сможет отклонить метеорит, а пошедший вразнос реактор
остановится... А где предел твоей веры? Гаснущие звезды? Рассыпающиеся
в пыль планеты?
Я потянулся к поясу. Но так и не взял лайтинг. Глупо, ведь сейчас
мне ничего не угрожает. Да и оружие врага сильнее. Дэниэль владел тем,
против чего пистолет бессилен. Он владел чудом. Но лишь чудо могло нас
спасти...
-- Дэнни!
Он вздрогнул, так ласково позвал я его.
-- Завтра утром к нам прилетит спасательный корабль.
-- Правда?
-- Конечно. Робот наладил с ним связь.
-- Здорово! -- Дэниэль и вправду обрадовался.
-- Завтра в двенадцать часов.
Я сказал это самым небрежным тоном. Дэниэль кивнул. Потер лоб и
вдруг отложил книгу. С минуту сидел, глядя перед собой, потом
растянулся на кровати.
-- Дэнни... ты что?
-- Я так... сейчас пройдет. У меня бывало и раньше. Его лицо
побледнело. Знакомая картина. Похоже, что чудеса даются ему не даром и
погасить звезду он может разве что ценой своей жизни...
Спасатели пришли ровно в двенадцать. Стоя в переходном тамбуре, я
видел, как проступает на стене огненно-алый круг -- автоматы вырезали
отверстие для выхода. Я посмотрел на Дэниэля. Он улыбался.
1 2 3 4