— Вот и все.Вот тут-то и она припомнила весь свой бред, весь ужас. Значит, никаких чартаров не было, это обступившие кошмары заставили ее верещать на всю Чартаруму, и ведь не просто верещать… Совершенно отчетливо вспомнила она свой голос: «Вуки, где же ты, Вуки!..»Но ведь не только же один страх был в этом крике! Гюрг это понял, потому и сник; и Вуковуд поверил было, вот и сидел напротив, ждал ее пробуждения как манны небесной — говорил же, что надоело ему мотаться по всему Пространству, только трудно найти такой уголок, где не было бы шумно и людно. А тут она еще, ведьма усатая, заставила вспомнить Степуху и поверить, что это и есть желанное пристанище, колдовская земля. И с ней, ведьмой, в придачу. В смертном страхе звала не кого-нибудь, а его, и в свитер его вцепилась — не оторвешь, пришлось из него вылезти…А теперь вдруг нашел объяснение — «рефлекторный страх». И ничего больше. Как, какими словами объяснить ему, что это не так?— Гюрг, — попросила она несколько смущенно, — не могли бы вы сделать панорамный снимок входа в хранилище? Если придется закапывать, то надо рассчитать…Гюрг посмотрел на нее, как на последнюю идиотку, — ну неужели не могла придумать ничего неправдоподобнее! Потом молча повернулся, так что термос, стоявший на полу, завертелся волчком, и стремительно покинул рубку. Варвара уставилась на медленно расплывающуюся лужицу, мучительно подыскивая нужные слова. Но вместо слов в памяти проходили, возникая и растворяясь, лица: и неотразимый Параскив, и узколицый оливковый Теймураз, и любитель средневековой кухни Келликер, и неистощимый болтун Солигетти, и румяный молодец Кирюша, и легконогий козловладелец Петрушка, и удельный властитель биосектора Сусанин, и надменный кондотьер Гюрг… Почему же сам собою выбрался из всех них именно этот, и не самый красивый, и не такой уж удачливый, а уж что касается возраста, то подумать страшно: тридцать четыре! Почему же все-таки он?Да потому, что рядом с ним она будет счастлива, оставаясь самой собой, не отрекаясь ни от имени, ни от привычек, ни от ведьминского своего чутья, которым и угадала она в нем эту способность быть бесконечно, неправдоподобно бережным.— Вуки, — проговорила она, не поднимая головы, — Вуки, где же ты?..Слова, сказанные в бреду и наяву повторенные, — что могло быть ответом на них?..Крак! Бряк!— Табун крупных, предположительно копытных животных общей численностью до сорока голов. Со второй террасы экваториального хребта направляются в долину. Ориентировочное расстояние шесть и две десятых километра.— Трюфель, а пошел бы ты к чертям, — сказал Вуковуд. Но было совершенно очевидно, что это посланец тактичного командора, предваряющий приход его самого. И точно — Гюрг, обретший разом былую надменность и непререкаемость, возник на пороге.— С вашего разрешения, я вынужден поставить круговую защиту по краям спуска, не возвращаясь к дискуссиям на эту тему.Он подошел к пульту, включил все экраны, и в рубке стало как-то суетно.— Старт через тридцать минут, — добавил он, не оборачиваясь. — Скочи остаются здесь для обеспечения надежности защиты, тем более что в полете они нам не понадобятся. Их или подберет комплексная экспедиция, или они вместе с генераторами рассыплются в прах гораздо раньше, чем здешние троглодиты осознают их инопланетное происхождение.По категорическому тону Варвара поняла, что командору надоело-таки быть в рядовых. Понял это и Вуковуд. Он медленно поднялся, став окончательно похожим на вздыбившегося мышастого гепарда. Где-то краешком, подобно вечернему стрижу, мелькнула мысль: если человек не очень-то симпатичен, то сравниваешь его с людьми: легионерами, маркизами, клоунами, а уж если пришелся по сердцу — тут всплывают в памяти аполины и изысканные жирафы, панды и мышастые гепарды.— Я не рискнул бы давать столь категорические временные оценки, — наполнил рубку его великолепный рокочущий голос, — тем более что мы имеем здесь не просто популяцию ксенантропов, аналогичных нашим грацильным австралопитекам, развитие которых в условиях столь продолжительных суток оборачивалось бы эволюционным тупиком. К сожалению, — или к счастью, аборигены Чартарумы отличаются от земных гоминид невероятно активной реакцией на внешние раздражители, и решающую роль здесь играет какая-то ферментная система с чрезвычайно развитыми обратными связями, с чем мы пока не встречались ни на одной планете. Так что формула «хлеба и зрелищ» здесь действует со знаком равенства.— Ну, это только предположение «опекунов», — возразил Гюрг.— К сожалению, проверенное нами на практике. — Это «нами» было подкреплено кивком в сторону Варвары.Она тихонечко подобрала ноги и свернулась в кресле — ох, как не хотелось посвящать командора в приключения, этой ночи! Потом, в отчетах, пусть почитает, но пока вся подземная эпопея принадлежит им двоим.Но спрятаться ей не удалось.— Это как понимать? — грозно повернулся к ней командор, словно он, а не Сусанин был начальником этой экспедиции.— Это надо понимать так, — невозмутимо ответствовал Вуковуд, — что мы с Варварой побывали… э-э-э… на дипломатическом приеме в подземном лабиринте чартаров. И убедились в том, что мы имеем дело со сложнейшим комплексом, созданным цивилизацией «опекунов». И если на одном маленьком участке мы обнаружили целых три сооружения, то можно себе представить…Он поперхнулся, увидев, что Варвара смотрит на него широко раскрытыми смеющимися глазами, прикрывая рот ладошкой.Краса ненаглядная, феерическая плясунья космических перекрестков! И надо ж — забыл.— Что еще? — забеспокоился Гюрг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46