Как же осторожно должна она действовать, если хочет, чтобы ее вмешательство не принесло вреда вместо пользы.
Размышляя подобным образом, она позволила выходным идти своим чередом, не избегая намеренно хозяина дома, но и не ища с ним встречи.
В воскресенье сразу после обеда Харлоу уехал осматривать поместье; Синди объявила о своем намерении посетить жену одного из арендаторов, которая только что вернулась из больницы после родов, а тетя Беатрис отправилась к себе отдохнуть перед ужином.
В другое время Люси присоединилась бы к Синди, но накануне она поздно легла и теперь чувствовала себя усталой. Так что она осталась дома и устроилась в библиотеке, читая газеты и просматривая заинтересовавшие ее книги. В камине, как обычно, горел огонь.
Тепло от камина в сочетании с выпитым за обедом бокалом вина навеяло дремоту, и Люси, прикрыв глаза, погрузилась в волшебное забытье где-то между явью и сном.
Звук открывающейся двери потревожил ее, она подскочила и увидела перед собой Пола Харлоу. Заметив, что юбка задралась слишком высоко, она смущенно поправила ее и поднялась. Сердце ее бешено колотилось в груди, а руки дрожали так заметно, что ей оставалось лишь надеяться, что он этого не заметит.
– Здравствуйте, – пробормотала она. – Ну, как прошел день… удачно?
Банальность вопроса была настолько очевидной, что они оба улыбнулись.
– Да, – ответил он, – а погода была ужасной!
Он подошел ближе, и она увидела, что он выглядит даже более усталым, чем в день приезда. Охватившее ее желание – внезапное и необъяснимое – разгладить прорезавшие его лоб морщины, дотронуться до его губ было таким сильным, что она поспешно сделала шаг назад. При этом она наступила на каминную решетку и непременно упала бы, если бы он не подхватил ее. Его рука была такой надежной, что она позволила себе опереться на нее.
– Вы дрожите, – заметил он. – Это от страсти или от нервов?
– От нервов. Вы напугали меня до смерти!
Он улыбнулся:
– Ваши ответы всегда непредсказуемы. Обычно я наперед знаю все, что может сказать женщина.
– Как это, наверное, скучно!
Он пожал плечами и взял одну из книг, которые она отобрала для чтения.
– Джон Донн. Это ваш любимый поэт? Разговор о поэзии помог Люси вновь обрести утраченное достоинство.
– Мне скорее нравится то, как он пишет, чем то, что он пишет.
– Вы не разделяете его мнение о женщинах?
– Определенно нет. Оно слишком цинично. Большинство женщин вовсе не такие бессердечные лгуньи и предательницы, какими он их описывает.
– Но так он их видит. – Пол скривил губы. – И так их вижу я.
– Если это правда, мне жаль вас.
Слова сорвались у нее с языка прежде, чем она смогла их удержать, но он не обиделся, а лишь холодно произнес:
– Говоря это, я не имел в виду вас, мисс Гренджер.
– Возможно, вам стоило бы, – ответила она.
– Что вы хотите этим сказать? Я считаю вас единственной женщиной, которая могла бы опровергнуть мнение Донна.
Люси облизнула внезапно пересохшие губы. Это был совсем не подходящий момент для того, чтобы начать деликатный разговор о Мюррее Филлипсе. Но, к своему удивлению, она вдруг поняла, что уже торопливо рассказывает Полу всю историю, начиная со своей первой встречи с художником и заканчивая решением не препятствовать Синди видеться с ним.
Пол Харлоу выслушал ее, не проронив ни слова. Его лицо оставалось совершенно бесстрастным, пока она мямлила и заикалась.
Когда он, наконец, заговорил, его голос был полон ледяного презрения:
– Хорошенькая история, мисс Гренджер. Моя сестра нарушает свое обещание, а вы ее поощряете и всячески способствуете.
– Я делала то, что, по-моему мнению, было хорошо для Синди.
– Кто вы такая, чтобы судить об этом?
– Я должна была принять решение. Мне казалось, что вы мне доверяете.
– Это вовсе не вопрос доверия, по крайней мере как вы его понимаете. Я объяснил вам, чего хочу от вас и почему прошу приехать, а вы, похоже, сделали все с точностью до наоборот.
– Да поймите вы, у меня не было выбора, – взмолилась она. – Неужели не ясно?
Он подошел к камину и стал пристально смотреть на огонь.
– На самом деле я вас не виню. Это все Синди. Она дала мне обещание и…
– Вы вырвали его у нее. А это совсем другое дело.
Он замолчал, а потом кивнул, соглашаясь:
– Вы считаете, я слишком многого требую от людей?
– Да, считаю. В любом случае Синди не нарушала своего слова. Она не ходила к Мюррею. Он сам пришел к ней.
– И это в последний раз. Мне это не доставит удовольствия, но я намерен поместить ее под опеку суда. Если Филлипс не перестанет с ней встречаться, то окажется в тюрьме.
– А когда он оттуда выйдет, первое, что сделает Синди, – убежит с ним за границу, куда-нибудь, где английские законы их не достанут. Разве вы не понимаете, что, причинив вред Мюррею, вы только настроите Синди против себя и бросите ее в его объятия.
– Да он и так может вить из нее веревки.
– Пока нет. Но будет, если вы не станете действовать осторожно.
– Может, вы мне скажете, что делать?
– Скажу. – Она поглубже вздохнула. – Вы можете попросить меня уйти, но, умоляю вас, сперва выслушайте.
Он уселся в кресло напротив нее. Никогда она не видела его таким бледным.
– Полагаю, вы тоже пали жертвой обаяния Филлипса?
– Меня не интересует Мюррей. Я беспокоюсь о Синди. Вы не можете помешать ей любить его, и какие бы шаги вы ни предприняли, они все равно поженятся, если захотят. Но если Мюррей действительно такой негодяй, как вы думаете, то единственный способ заставить Синди это понять – позволить ей видеться с ним как можно больше.
Пол долго молчал, а когда заговорил, в его голосе не было и следа былой холодности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59