– Ты должна была попросить меня пойти с тобой, Эйтин.
– Ты был занят разговором с Шеллоном. А потом вы с ним уехали. Я попросила Моффета постоять на страже.
– Да, я отправил его в постель. И тебе пора спать, – проворчал он.
Более чем сытая по горло командующими ею мужчинами, Эйтин поднырнула под воду и зачерпнула полную горсть мягкого ила со дна ручья. Когда Деймиан открыл рот, чтобы продолжить свои обличения, она швырнула горсть грязи ему в лицо.
Он стоял и вытирал ее, отплевываясь от того, что попало в рот. Эйтин следовало бы чувствовать себя неловко за такую дурную выходку, но она усмехнулась. Он отшвырнул грязь, взглянув на свою рубашку.
– Ах ты, ведьма. Мне бы следовало поколотить тебя. – Он сел, расшнуровал завязки на сапогах и снял их.
– Тот, кто повышает голос и применяет силу, – тупица и не может победить в споре по-другому. – Она победоносно улыбнулась.
Он стянул с себя кожаные лосины и положил их на камень рядом с ее платьем, затем вошел в воду.
– Совершенно верно. Но с другой стороны, это не помешает твоему голому заду гореть после того, как я приложу к нему руку.
Она швырнула в него еще горсть грязи, которая ударила его прямо в мускулистую грудь. Такое поведение нельзя было назвать хорошим, но это определенно доставляло Эйтин удовольствие. Она не могла сдержать смех, рвущийся наружу. Это было так приятно после невероятного напряжения последних дней.
– Дерзкая девчонка. Веселись. Теперь я рядом. – В доказательство он протянул руку. Она затаила дыхание. Его ладонь сомкнулась на ее плече. Красота его обнаженной груди пробуждала в ней ответное желание прикоснуться к ему. – Должно быть, вода – священный источник Эннис. Божественное ощущение. Судя по всему, у тебя даже настроение улучшилось. Наслаждайся передышкой. Мы выезжаем с первыми лучами рассвета. Будем ехать быстро и почти без отдыха, Эйтин. Шеллон хочет добраться до Гленроа как можно скорее. Я не виню его. Боюсь, нас преследуют.
– Преследуют? Кто преследует нас? Зачем?
– Точно не знаю кто. Это, скорее, ощущение. У меня такое чувство… я просто знаю.
– Ясновидение. Это кровь твоей матери. Ты наделен даром. По большей части он проявляется у женщин клана Огилви. У меня он есть, но я не могу управлять им. Я пытаюсь, но когда я расстроена или встревожена, то перестаю видеть, и именно в то время, когда мне это больше всего нужно. Ты должен поговорить об этом с Моффетом.
– С Моффетом?
– Да, он говорит о снах. Это пришло к тебе в пору возмужания, когда ты превращался из мальчика в мужчину?
Он кивнул:
– В сущности, да.
– Не так много мужчин обладают способностью предвидения.
Его светлые глаза, казалось, почти светились в сумраке.
– Значит, я особенный, Эйтин?
Не в силах встретиться с его неотступным пристальным взглядом, она потупилась, потом слегка кивнула.
– Ты вдруг оробела? Почему?
Она пожала плечами, не в состоянии выразить словами все то, что тревожило ее.
– Ты моя должница.
Вздрогнув, она вскинула голову.
– Не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Эдуард.
Ее спина одеревенела при упоминании английского короля.
– Я ничего тебе не должна за Длинноногого. Он твой правитель, не мой.
– Возможно, тебе это не нравится, но он теперь правит Шотландией. И если бы не я, ты могла бы оказаться обрученной с Филаном Комином или Вонючкой Динсмором. – Его усмешка была поддразнивающей.
– Вместо этого я оказалась обрученной без моего согласия с человеком, который считает, что я не слишком сообразительна, что я лгу на каждом шагу и что я совсем не такая красивая, как моя кузина Тамлин, а мои груди не такие большие, как у нее, – еще и веснушки на носу.
Он рассмеялся. Это оказалось последней каплей. Эйтин была такой храброй. Она терпела длинную дорогу, тяжелую и утомительную, изнервничалась, устала. Потом ее протащили через город, где идиот-король оставил лежать тела убитых в сражении на целых четыре месяца, дабы выставить их напоказ перед половиной Шотландии. Эйтин была напугана, на нее косо смотрели, над ней смеялись.
– Я бы врезала тебе, Деймиан Сент-Джайлз, но ты воспользуешься этим как поводом, чтобы поколотить меня. – Поэтому она бросила в него кусок мыла. Игривое настроение пропало.
Он поймал мыло, потом притянул Эйтин к своей груди.
– Шш, девочка. Я обещал, что не ударю тебя… никогда. Не надо расстраиваться, это может плохо отразиться на ребенке. – Его сердце билось сильно и ровно, увеличивая темп. – Ребенок мой, да?
– Ах ты, тупоголовый… – Эйтин укусила его за грудь.
Он дернулся.
– О-о-й, зачем ты укусила меня?
– Ты сказал, что я не должна тебя бить, но ничего не говорил о том, что нельзя кусаться, – подчеркнула она, пытаясь вырваться. – Конечно, ребенок твой. Он…
– Он? – благоговейно переспросил Деймиан. – Сын?
Она кивнула:
– Это то, что я вижу с помощью своего дара. И Уна с Бессой тоже видят.
– Конечно, у тех, в ком течет кровь рода Шеллонов, рождаются только сыновья с черными волосами и зелеными глазами. Во мне течет кровь одной из немногих женщин рода Шеллонов, но у меня тоже черные волосы и зеленые глаза. Так что ты можешь представить, как будет выглядеть ребенок, которого мы с тобой зачали. – Он приподнял ее подбородок. – Эйтин, все то, что я говорил о тебе Эдуарду…
Она отвела глаза.
– Не напоминайте мне, милорд.
– Я был вынужден показать ему, что мало ценю тебя. Эдуард коварен, и любая слабость – оружие у него в руках. Тамлин была бы тем средством, с помощью которого Эдуард мог бы многого добиться от Шеллона, точно так же он мог захотеть использовать тебя, чтобы подчинить меня своей воле.
– И он бы жестоко ошибся, да?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96