Где же твоя хваленая выдержка? Связался с мальчишкой, который только этого и ждет! У него же период такой – он самоутверждается везде и всюду.
– А он не мог бы самоутверждаться где-нибудь в другом месте? – поинтересовался Гуров. – Честно говоря, когда я вижу эту восходящую звезду, у меня просто руки чешутся спустить ее с лестницы.
– Неужели ты ревнуешь, Гуров? – восхищенно воскликнула Мария. – Это что-то новенькое! В таком качестве я тебя еще не знала!
– Я ревнив, как Отелло, – заверил ее Гуров. – Как ты можешь в этом сомневаться? И я официально тебя предупреждаю, что встречи с этим типом, цветы и прочее будят в моей душе самые низменные инстинкты. Может разыграться трагедия. Как это у вас в «Гамлете»? И все умерли…
– Только вот про «Гамлета» не надо! – досадливо сказала Мария. – Это еще слишком свежая рана, дорогой! А что касается Емелина, то не могу же я вот так запросто выставить человека, который пришел поздравить меня после спектакля! Тем более человека, которого носит на руках вся Москва. Это будет выглядеть глупо.
– Глупо будет, когда это сделаю я, – возразил Гуров. – Но давай больше не будем об этом. Слишком много чести для зеленого мальчишки. Может быть, закатимся в ресторан? Закажем ужин при свечах и простим друг другу обиды…
– Не выйдет, Гуров, – отмахнулась Мария. – Я устала и хочу домой. А кто это сидит у тебя в машине?
– Это Крячко, – вспомнил Гуров. – Да, кстати, он очень страдает. У него что-то вроде аппендицита. Может быть, возьмем его с собой? Устроим скромный семейный ужин…
– Ты неисправим, – вздохнула Мария. – По-моему, у меня гораздо больше поводов для ревности. Ты проводишь со своим Крячко больше времени, чем со мной.
– Но мы же с ним делом заняты, – немного обиженно сказал Гуров. – Вот, например, сегодня два известных тебе туповатых полковника искали двух убийц, тоже, кстати, не самого великого ума. Конечно, не царское это дело – дешевых налетчиков хватать, да человека они убили не простого, а со связями. Потратили мы с Крячко кучу нервов, но остались с носом. Думаешь, мы похудели меньше, чем если бы сыграли какого-нибудь «Гамлета», пускай даже в новом прочтении и без суфлера?
– Просила ведь, не трогай «Гамлета»! – воскликнула Мария. – Вы с Крячко не видите никакой разницы между вечным и преходящим. Лишь бы было, о чем за рюмкой водки покалякать! Лучше не зли меня!
Она решительно пошла к машине, опередив Гурова, а он с виноватым видом шел за ней следом, недоумевая, как так получается, что женщина всегда оказывается права, и почему трагедия вымышленного принца датского заслуживает большего внимания, чем самое что ни на есть реальное убийство, случившееся всего несколько часов назад в том же самом городе, где живут они сами и еще несколько миллионов самых что ни на есть реальных людей?

Глава 3

С наружной стороны окно было оборудовано стальной решеткой, стойки которой были намертво посажены в бетон. Вид из окна был самый паршивый – на глухую кирпичную стену, сверху донизу покрытую какой-то зеленовато-сизой плесенью. Комнаты в квартире были проходные, и в той, что была ближе к выходу, круглосуточно дежурили охранники шефа. Один, по имени Олег, был, можно сказать, старым знакомым. Он все еще прихрамывал на ту ногу, которую повредил ему Будила, и был по этой причине зол как собака. Двое других сторожей, Сергей и совсем молодой Ленька, держались индифферентно, но все они были при оружии и безо всякого сомнения при надобности пустили бы его в ход. Будила был уверен в этом на сто процентов. Однако от решительных действий его удерживало совсем не это. Проклятый «шеф», этот надменный коротышка в широкополой шляпе, о котором Будила до сих пор ничего определенного не знал, загнал его в ловушку, из которой был только один выход – на территорию, огороженную «колючкой», с вышками и холодными бараками. Будиле в барак не хотелось.
Они уже знали, что человек, которого они с Фертом ограбили, скончался, знали, что милиция землю роет, мечтая их найти, и уже точно знали, что убитый имел высокопоставленных родственников. Из этого следовал только один вывод – пощады им ждать было неоткуда. Вся Москва была сейчас для них западней. Их словесные портреты были развешаны на каждом углу, и Будиле с его приметной внешностью не дали бы погулять и суток, тем более без документов. Даже переодеться им было не во что – на квартире, где их с Фертом поселили, не было ничего, кроме жратвы и телевизора.
Как и обещал шеф, им не дали и капли спиртного, и на исходе вторых суток Будила всерьез затосковал. Договариваться с охранниками было бесполезно. На все у них был один ответ – вот приедет шеф, он все скажет.
Кормили, правда, неплохо – даже фрукты давали. Будиле фрукты были не в диковинку, да он их и вообще не любил, а вот Ферт в одиночку уничтожил два кило винограда и был, кажется, очень доволен.
Он вообще воспринимал заточение гораздо спокойнее – жрал вволю и спал всласть, да еще и приговаривал, что такой лафы ему никогда в жизни не перепадало. Расстроился он только один раз, в самом начале, когда его по наводке Будилы накрыли в их любимой пивнухе. Но, сообразив наконец, что попался он не один, а с Будилой вместе, и, главное, что их не собираются сдавать в милицию, Ферт тут же воспрянул духом и налег на дармовой виноград.
Нельзя сказать, что он совсем не обиделся на Будилу, но открыто никаких претензий ему не высказывал. Во-первых, просто боялся, а во-вторых, понимал, что и сам сплоховал, когда дал деру с паршивым мобильником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10