— Вы мне грозите, господин Карфангер?
— Ну что вы. Всего лишь даю хороший совет, причем для вашего же блага.
— А мой корабль, мой славный корабль? — заскулил Спрекельсен. — Посмотрите только, что с ним сделали! Кто мне уплатит за все это?
Ратссекретариус Шретеринг, уже направившийся было к трапу, обернулся и спросил судовладельца:
— Может быть, вы думаете, что из-за вашего корабля город объявит войну генеральным штатам? Конечно, мы заявим протест и возможно голландцы хоть частично возместят убыток. Мы оценим понесенные вами потери, господин Спрекельсен.
Рихард Шредер тоже собрался уходить, но тут его остановил Юрген Тамм:
— Одну минуту, господин Шредер, я хочу поговорить о вашем брате.
— Пожалуйста, господин Тамм, — отвечал секретарь адмиралтейства, — только вам нечего скрывать от господина Карфангера: и я, и он прекрасно знаем, что это дело рук моего брата.
— То есть как? Вы знаете об этом? И другие тоже?
— Нет, только он и я и еще… Впрочем, об этом в двух-трех словах не расскажешь. Если хотите, можете пойти вместе с нами на верфь, мы как раз собирались посмотреть, как идет подготовка к постройке конвойных фрегатов.
Они прошли по берегу до того места, где уже громоздились штабеля дерева. Возчики подвозили все новые и новые бревна и доски, которые сгружали с шаланды, стоявшей на приколе у берега. По их одежде, а еще более по тому, как они обращались с лошадьми и как переговаривались друг с другом, нетрудно было догадаться, что это — бывшие крестьяне, сбежавшие сюда от невыносимого подневольного труда на барщине, чтобы зарабатывать на пропитание, нанимаясь рабочими на мануфактуры, портовыми грузчиками и, не в последнюю очередь, матросами на корабли, которые здесь строились. Они подошли к человеку, принимавшему груз с подвод и проверявшему его.
— Уж больно вы угрюмы, мастер, — поздоровавшись, сказал Карфангер.
— С чего бы мне радоваться, господин Карфангер, — отвечал тот. — Если так пойдет и дальше, то с закладкой судна придется повременить. — Он указал рукой на кучу отбракованного дерева. — Вот, взгляните сами. Из этого я должен построить тяжелый фрегат? Вот эти бревна — мало того, что они кривые, их еще и слишком быстро сушили, большой палец можно засунуть в щели. Ель надо уметь сушить, если не хочешь, чтобы дерево растрескалось. Все только и делают, что спешат, торопятся неведомо куда… Но ведь хорошая работа требует времени, не так ли, господин Карфангер?
— Ваша правда, — отозвался тот. — Однако, что касается времени, то его было потрачено немало еще до того, как сюда начали свозить корабельный лес, — несколько лет. У вас же в Нидерландах, напротив, за год с небольшим построили целый флот. Разве вы не сумеете построить к весне хотя бы один из фрегатов?
Корабельных дел мастер покачал головой.
— Конечно, господин Карфангер, дело тут не только в дереве. Я могу нанять ровно столько людей, сколько талеров мне отпустит ваше казначейство, так что вы уж при случае слегка прижмите там этих господ.
Карфангер знал, что денег на постройку было отпущено недостаточно.
После того как адмиралтейство приняло решение строить фрегаты, разгорелся бесконечный спор, кто должен финансировать это предприятие. Вначале решили, что расходы разделят поровну городская казна и адмиралтейство.
Но купцы захотели, чтобы один из кораблей строился на деньги адмиралтейства и купеческой гильдии, а другой — на деньги из городской казны.
Спорили и о том, в какой последовательности строить корабли — оба одновременно или один за другим. Карфангера просто тошнило от всех этих перебранок и бесконечной болтовни. Вместе с некоторыми из коммерц-депутатов он вновь выступил с предложением созвать собрание, пригласив туда всех заинтересованных в постройке конвойных фрегатов, чтобы положить конец бесплодным спорам. Однако казначейство на это никак не соглашалось.
И все же Карфангер не собирался отступаться от намерения ускорить принятие окончательного решения по этому вопросу.
Он хлопнул ладонью по киль-балке и проговорил:
— Отличное дерево — ни сучка, ни трещинки не найдешь! Такое выдержит не один шторм. И если мастер и далее с такой же тщательностью будет отбирать материал, то корабль выйдет — на славу.
Затем Карфангер, Шредер и Тамм заговорили о вчерашнем происшествии на рейде. Неожиданно появился Венцель фон Стурза и присоединился к ним.
Карфангер представил ему капитана «Морской девы».
— Рад познакомиться с вами, — сказал фон Стурза, пожимая руку Юргену Тамму. — Вы и ваши люди оказались настоящими храбрецами, и этот ваш ковчег все еще па плаву. Вот только владелец его повесился…
Первым опомнился Карфангер и засыпал фон Стурзу вопросами. Тот рассказал, что до дороге на верфи проходил мимо дома Спрекельсена и там услыхал от слуги, что его хозяин вернулся из страховой конторы совершенно не в себе, все бормотал что-то несусветное про страховую контору, которая отказывается платить страховку, поскольку урон кораблю Спрекельсена был нанесен не в открытом море, а в порту. А через некоторое время слуга обнаружил своего хозяина повесившимся на оконном шпингалете.
— Старый скупердяй определенно обанкротился, — предположил в заключение Венцель фон Стурза.
— Это несомненно, — согласился Карфангер, — однако мне кажется, что его докопало не только это. Он понял, что не сможет больше безраздельно господствовать над другими.
— Но что же теперь будет с вами, господин Тамм? — допытывался Венцель фон Стурза. — Есть у покойного судовладельца дети или иные наследники?
— Нет. А что будет с нами… — и Юрген Тамм рассказал о предложении парусного мастера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114