Газета была далеко не революционной. Зия использовал ее, главным образом, как трибуну для своих ожесточенных выпадов против Али и Фуада. Весьма мирно настроенный по отношению к махровому реакционеру и типичному деспоту – Абдул-Азису, он даже пользовался «Хурриет» для того, чтобы приветствовать политику султана в тех случаях, когда Турция делала робкую попытку сопротивляться слишком наглым поползновениям европейского империализма. Намык Кемаль был более радикален в своих статьях, но он витал в сфере абстрактных рассуждений о свободе, любви к отечеству, необходимости прогресса. Под влиянием Зии он также был склонен объяснять все преступления и всю гнилость режима личными качествами Али и Фуада. Когда в начале 1869 года в Ницце от болезни сердца умер Фуад-паша, для младотурок это был настоящий праздник, как-будто для Турции с этой смертью наступала новая эра.
Умеренность газеты определялась еще и тем, что она издавалась на средства египетского магната, пользовавшегося ею, главным образом, как орудием борьбы с ненавистным ему правительством Высокой Порты, но вовсе не заинтересованного в радикальном изменении оттоманского режима, и тем более в пропаганде революционных идей. Однако «Хурриет» сыграл большую роль в оппозиционном движении того времени. Несмотря на всю бдительность оттоманской полиции, номера этой газеты регулярно проникали через границу и расходились среди молодежи.
В стране, где невероятный гнет деспотизма и ужасный обскурантизм давали себя так сильно чувствовать, даже общие, абстрактные рассуждения о свободе и конституции воспринимались как боевой клич к борьбе с режимом. Роль «Хурриет» в развитии событий, закончившихся свержением султана Абдул-Азиса, – бесспорна.
К сожалению, мы очень мало знаем об этом периоде жизни и работы Намык Кемаля, но его выход к 1870 году из «Хурриет» доказывает, что его бурный темперамент борца и радикализм его убеждений не уживались с тем оппортунизмом, которым Зия-бей и другие окрасили орган Общества новых османцев. Одновременно в Обществе начались и другие нелады, а также серьезные финансовые затруднения. Ловкий Али-паша прекрасно понимал, что доставляющая ему столько неприятностей эмигрантская группка и издаваемые ею газеты, держатся только благодаря субсидиям Мустафа Фазыл-паши. В конце концов между египетским Крезом и Высокой Портой не было неразрешимых противоречий. Было не так-то трудно дать удовлетворение ущемленному самолюбию магната, классовые интересы которого объединяли его с оттоманским абсолютизмом.
В начале семидесятых годов значительно ухудшились отношения между Высокой Портой и египетским хедивом, который, пользуясь борьбой, возгоревшейся из-за Египта и за Суэцкий канал между Францией и Англией, начал строить новые планы отделения Египта от Турции. В этих условиях Высокой Порте необходимо было создать противовес этим планам путем покровительства оппозиционной тогдашнему хедиву клике, которую возглавлял Мустафа Фазыл, являвшийся недурным претендентом на трон хедива.
Али-паша стал засылать к нему искусных эмиссаров, которые в конце концов убедили пашу вернуться в Стамбул. Понятно, что он немедленно же прекратил всякие субсидии младотуркам.
Не менее коварно поступил с ними и их другой «покровитель» – наследник Мурад, на которого они возлагали столько надежд. Когда Зия и Кемаль бежали в Париж, он немедленно передал им через своих агентов, что не оставит их без материальной поддержки. Но после посылки нескольких небольших сумм эта помощь совершенно прекратилась. К 1870 году пришлось не только отказаться от выпуска «Хурриет», но и Кемаль с Зией остались за границей вообще без всяких средств к существованию.
Это был момент, когда начался первый разлад Намык Кемаля с Зией. До этого времени преклонение Кемаля перед старшим его на 15 лет и имевшим крупный литературный авторитет Зией было безграничным. «Ради уважения едят сырую курицу», – говорит турецкая поговорка. Несмотря на разницу их характеров, темпераментов и политических устремлений, Намык Кемаль всецело подпал под влияние Зии, и только внимательно анализируя статьи и письма того и другого, можно указать, какая глубокая трещина начала создаваться в их братской дружбе.

Газета «Мухбир», издававшаяся в Париже эмигрантом Али Суави.
В Лондоне Зия написал свой известный памфлет «Сон». В этом маленьком произведении, как в зеркале, отразилась вся узость политических взглядов этого придворного карьериста, выражавшего идеологию либерального чиновничества и брошенного в оппозицию и эмиграцию силою личной ненависти, которую он питал к тогдашним руководителям оттоманского правительства, и личных счетов с ними.
В своем произведении он рассказывает, как, сидя в одном из лондонских садов на берегу пруда и вспоминая все свои неприятности с Али-пашой, он уснул и увидел себя в Стамбуле на берегу Босфора, в Бешикташском дворце. Очутившись глаз на глаз с падишахом, он ведет с ним длинную беседу, доказывая всю бездарность и преступность правления Али-паши, отстранившего наиболее способных помощников, раздавшего все высшие должности своим ничтожным ставленникам, неспособного защищать права и достоинства нации от посягательств иностранцев. Ему удается убедить Абдул-Азиса ввести конституцию, созвать парламент, а неспособного и реакционного визиря немедленно снять с поста. Султан поручает Зие тут же отобрать у Али-паши государственную печать и удалить его из Стамбула. Зия приезжает в загородный дворец Али-паши в разгар пышного приема.
– Как, вы не в Европе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68