Умел ли он плавать? Наконец она заметила его и крикнула, чтобы ему оказали помощь. Плавать он умел, но ему мешала тяжелая замшевая одежда. Наконец индейское каноэ подобрало его, а затем он был пересажен в рыбацкую лодку.
Ждали других выстрелов, других залпов, но эхо смолкло, и больше ничего не последовало. Все, что произошло, было подобно короткой и безумной конвульсии. Медленно рассеялся дым, вновь появилось солнце и осветило город, как никогда кипящий от возбуждения.
И тогда они заметили, что их шлюпка, сбившись с курса, отдалилась от лодки с вооруженной охраной. Подхваченные сильным течением, они неумолимо приближались к набережным Нижнего города, немного выше Королевской площади, где их ждали официальные лица.
Люди, стоявшие на набережной, глядели на них во все глаза, разинув рты от изумления. Слышались возгласы:
- Вот так да…
Гребцы тщетно пытались развернуться, сильное течение несло их вперед.
- Тем хуже, надо причаливать, - решила Анжелика.
- Но это квартал складов и сараев, - сказал Виль д'Аврэй.
- Это Квебек! И я приехала, чтобы высадиться в нем.
Она выпрямилась в своем королевском наряде. Солнце переливалось в ее драгоценностях. Шлюпка очень быстро приближалась к причалу. Анжелика уже могла различать лица. По большей части они выражали глубокое изумление. Анжелика поняла, что эти бедные люди из кварталов Нижнего города надеялись лишь мельком увидеть то зрелище, которое предназначалось для официальных лиц. Теперь же они не могли поверить, что вдруг очутились в ложах на лучших местах. Ко всему, в этом захолустном углу Нижнего города должны были находиться те, кто относился к ним враждебно, не одобряя политику губернатора, кто готов был видеть в них пособников дьявола и союзников их злейших врагов - англичан.
Вот почему Виль д'Аврэй был взбешен. Вместо того, чтобы участвовать в торжественном спектакле, где ему была отведена прекрасная роль, он вынужден высаживаться среди врагов, в жалком и опасном захолустье.
- Плебеи! Плебеи! - ворчал он. - Что за несчастье!
Но Анжелика была счастлива видеть, как быстро они приближаются к причалу Квебека, с удовольствием разглядывала плотную толпу на набережной, которая, вытаращив глаза, смотрела на подплывающую лодку. Напрасно Вовенар, стоя впереди, кричал:
- Ловите трос! Сборище идиотов! Ловите Трос!
Никто не пошевельнулся.
В конце концов кто-то подхватил пеньковый трос, брошенный с лодки, и они причалили.
Лодка слегка ударилась о сваи маленького подгнившего мола, увязнувшего в тине. Виль д'Аврэй выпрыгнул из лодки, и как только кончик его атласного башмака коснулся сырого дерева дебаркадера, к нему вернулся весь его энтузиазм.
Он протянул руку Анжелике, и с помощью пажей, придерживающих ее плащ и ее прекрасный переливающийся наряд, она, в свою очередь, ступила на берег. Чувство победы и счастья тут же овладело ею. Она достигла Квебека. Она наконец-то в нем. В Тадуссаке они вновь ступили на землю Франции.
Но в Квебеке, столице колонии Новой Франции, они вновь обретали Королевство и почти что Версаль, и за фасадами этих каменных домов, возведенных на земле Америки, был облик вездесущего короля Франции, того короля, который любил ее, которого она отвергла, который ее изгнал, Людовика XIV, Короля-Солнца, который был, несомненно, самым великим королем во всей вселенной.
Кто бы ни были эти люди: мошенники или честные, плебеи или знатные сеньоры, те, кто ждал ее здесь на набережной, были французы, как и она, той же расы, тех же корней, говорящие на том же языке, и более того, большинство из них были уроженцами западной Франции, куда входила и ее родная провинция Пуату.
Все эти чувства и мысли о том, что она в своей стране, среди своих, наполняли ее огромной радостью.
И эта радость сияла у нее на лице.
Виль д'Аврэй, входя в ситуацию, встал рядом с Анжеликой, вытащил шпагу и, взмахнув ею театральным жестом, воскликнул:
- Друзья мои, я, маркиз де Виль д'Аврэй, возвращаясь в наш славный город, приветствую вас. Я имею честь представить вам графиню де Пейрак. По воле случая она посетила вас раньше, чем губернатора. Выкажите ей вашу признательность за то, что судьба сделала вам такой подарок, и поприветствуйте ее, а затем я провожу графиню к тем неудачникам, которые ждут не дождутся ее прибытия.
Смех и приветствия раздались со всех сторон.
- Вперед и смелее! - скомандовал Виль д'Аврэй. Он опустил вниз свою шпагу, держа ее на отлете, другую руку протянул Анжелике и начал подниматься по набережной, выходящей на широкую площадь.
- Нам нужна музыка, - решил Виль д'Аврэй. Маленький паж Нильс Аббаль, услышав его, вынул свою флейту. Оставив плащ, который он поддерживал вместе с Тимоти, он вышел вперед и поднес инструмент к губам. Раздалась нежная и легкая музыка, и они продвигались вперед в такт ей.
Они старались идти медленно, чтобы их продвижение не походило на бегство. Люди аплодировали и расступались перед ними. Музыка маленькой тростниковой флейты придавала этому кортежу особое очарование.
Анжелика вспоминала города Пуату и Ванден, куда ей доводилось въезжать с триумфом. Ей навстречу, как и тогда, неслись приветствия, и ей хотелось всех обнять и расцеловать. И люди, должно быть, почувствовали это, так как мало-помалу их лица осветились улыбками. Вдруг Анжелика услышала громкий смех. Смеялись, глядя на что-то позади нее. Обернувшись, Анжелика увидела своего кота, который следовал за кортежем.
Задрав свой пушистый хвост, он выступал медленно и важно в такт звукам флейты.
Всем своим видом он как бы говорил:
- Ну что ж, я тоже, нравится вам или нет, вступаю в Квебек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36