Она хотела, чтобы камни летели в вас, а не в кота. Успокойтесь! Успокойтесь! - настаивал маркиз, видя, как Анжелика побледнела. - Дня не проходит, чтобы она не посещала замок Сан-Луи или интенданта, чтобы потребовать того или иного. Но будьте спокойны за вашего кота. Он выздоровеет и получит хороший уход. К тому же, знаете ли вы, что она хозяйка таверны «Корабль Франции»? А это место, где кормят божественно! Это славная женщина, и я люблю ее как сестру.
Но, несмотря на заверения маркиза, Анжелика снова почувствовала в сердце смутную тревогу. Что бы он там ни говорил, вмешательство этой мужеподобной женщины ее озадачило, а теперь, когда она узнала, Что речь идет о Жанин де Гонфарель, ее беспокойство усилилось, а не улеглось.
Вдруг с вершины раздался перезвон колоколов и, разносимый эхом скал, смешался с шумом уличной толпы.
- Торжественная месса! - воскликнул губернатор. - И господин епископ уже давно ожидает нас у паперти собора!
- Я привез подарок для монсеньера де Лаваля, который, как я надеюсь, придется ему по душе, - объявил Пейрак.
- Что же это?
- Святые мощи.
Шесть матросов с «Голдсборо» приблизились к ним, держа на своих плечах носилки, на которых была установлена небольшая серебряная рака.
- Узнав, что в базилике собора Квебекской Богоматери содержатся мощи святого Сатурнуса и святой Фелициты, я захотел добавить к этим сокровищам мощи святой Перепетуи, которая, как вы, несомненно, знаете, разделила ту же мученическую участь возле Карфагена на заре христианской эры.
Г-н де Фронтенак, может быть, и не знал этого, но он с почтением снял шляпу и перекрестился.
- Святые мощи! Епископ будет очень доволен. Он разместил более восьмидесяти рак со святыми мощами под плитами алтарей наших церквей. Наш город - это город святых.
Все выстроились в кортеж. Впереди шли Музыканты, за ними несли знамена.
Рака, окруженная иезуитами, охраняющими ее от уличной толпы, следовала за ними на плечах людей из экипажа.
Анжелика отказалась от портшеза, который ей так настойчиво предлагал Виль д'Аврэй. Куда приятнее было подниматься пешком, медленно продвигаясь к собору этим чудесным золотистым днем поздней осени. Солнце, еще высоко стоявшее в небе, дарило свое последнее тепло.
Улица, ведущая к вершине города, где располагался собор, была в начале очень узкой, и в связи с этим возникли некоторые затруднения церемониального характера: кто будет идти справа от губернатора - де Пейрак или де Бардане? Но господин де Фронтенак разрешил эту проблему на французский манер. Он принял галантное решение поставить справа от себя Анжелику, и вдвоем они возглавили процессию. Уже потом, когда улица стала несколько шире, слева от губернатора оказался господин де Бардане. Господина де Барданя приняли вначале за офицера из эскорта Жоффрея де Пейрака, ведь он не был никому известен, и никто не обращал на него внимания. Сам Жоффрей шел сразу вслед за губернатором, и его высокая фигура и величественный вид притягивали все взгляды и вызывали такой же восторг, как и красота Анжелики.
Шум оваций и приветствий сопровождали кортеж.
Вот наконец Анжелика и Жоффрей де Пейрак пересекли подъем, который вел от набережных Квебека к аристократическим кварталам города. Этот подъем был довольно крутым и каменистым, таким же, вероятно, как дорога в Рай, и подобно ей открывающим постепенно перспективы удивительной красоты.
***
Наконец они достигли самой высокой точки подъема. Анжелика, слегка запыхавшись, пыталась охватить взглядом великолепную панораму города, красота которой все возрастала по мере подъема, подобно гимну, звучащему все новыми и новыми аккордами.
С выступа скалы, на котором они находились, река казалась огромным серебристым зеркалом. Небо и вода слились в оттенках розового и голубого, и вдали можно было различить корабли маленького флота де Пейрака, выстроившихся полукругом перед городом, подобно игрушкам на зеркале.
Они возобновили свой путь, и на одном из поворотов повстречались со священником, облаченным в белый стихарь поверх черной сутаны, с лиловой епитрахилью вокруг шеи. Его сопровождали два мальчика в деревянных башмаках, но также одетые в длинные черные сюртуки и белые стихари поверх них. Один из них нес колокольчик, другой - высокий серебряный крест, который он держал двумя руками. Их сопровождал дог.
Священник взирал на процессию с видом пророка, пришедшего напомнить заблудшему человечеству, что жизнь есть страдание и что служение Богу должно быть на первом месте.
Но присутствие собаки сводило на нет всю его скорбную торжественность. Как бы строго и гневно он ни смотрел, собака, сидя на своем хвосте, свесив язык и глядя на процессию весело и дружелюбно, придавала всей этой сцене нечто ребячливое и забавное. Стараясь не замечать Анжелику, священник обратился к губернатору с надменным видом:
- Разве сейчас время для торжественной мессы? Уже скоро вечерня, и вы останетесь ни с чем. Мы ждем вас уже целую вечность, в соборе израсходовали недельный запас ладана, и Монсеньер уже собирается возвращаться домой.
- Ах, аббат, неужели вы полагаете, что дипломатические проблемы можно так быстро решить? Особенно, когда вмешивается пушка… А вы-то что здесь делаете, в то время как должны бы быть среди певчих?
- Я послан, чтобы отнести миро и елей жертвам бомбардировки.
- Как! Эта нелепая канонада принесла жертвы? Что, есть и погибшие?
- Двое. Но их успели исповедать до того, как они испустили дух.
Господин де Фронтенак был в сильном замешательстве и снял шляпу, на этот раз чтобы озабоченно потереть лоб под париком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36