Он простонал слабым голосом:— Демоны! Демоны! Пейрак, пощади, сжалься надо мной!Это имя, как удар стилета, пронзило сердце Анжелики.— Убей его! Убей его! — дико принялась она кричать, не замечая, что ногтями в кровь разодрала руку Никола.Каламбреден вытащил свой нож. Но вдруг монах упал и затих. Все услышали голос карлика:— Он готов, Каламбреден!Тело монаха лежало распростертым на земле. Никола приблизился и увидел выпуклые глаза монаха.— Он умер от страха, — пробасил Черный хлеб.Где-то наверху открылось окно, и сонный голос проворчал:— Кто тут, черт бы его побрал, говорит о дьяволах, когда добрые люди спят?— Надо сматывать удочки, — приказал Каламбреден. — Нам тут больше нечего делать.Когда наутро люди нашли труп монаха, на нем не было ни одной царапины. Горожане вспоминали слова колдуна, сожженного на Гревской площади:— Помни, Беше, через месяц ты предстанешь перед божьим судом!Посмотрев в календарь, горожане крестились, месяц заканчивался.— Бог проклял монаха! — говорили в Париже.А в судебном протоколе было записано: «Отец Гонак Беше умер при странных обстоятельствах. Ходят слухи, что его убили дьяволы». И стояло число — 29 марта 1661 года.Эту ночь банда Каламбредена заканчивала оргией в одном из парижских борделей. Везде чувствовался запах весны. Этой ночью было выпито много вина. Анжелике стало плохо. Никола взял ее за локоть.— Я вижу, что ты себя плохо чувствуешь, но мы так мало выпили. Какая ты слабая, это ведь наша свадьба. Надо ее хорошо сыграть!Потом, видя, что она безнадежно пьяна, поднял на руки и вышел на воздух. Ночь была прохладной, на руках Никола Анжелика чувствовала себя почти счастливой.Клод де ла Пти, поэт с Нового моста, видел этой ночью, как огромный Каламбреден нес на руках какую-то куклу, длинные волосы которой развевались по ветру. Как только Никола вошел в. зал башни Несль, нищие, сидевшие у огня, разом повернулись к нему. Одна женщина с криком бросилась на него.— Хам! Подлец! — кричала она ему в лицо. — Ты нашел себе другую любовницу! Ребята мне все уже рассказали. Я зарежу тебя вместе с твоей шлюхой!Никола спокойно положил Анжелику на охапку соломы, потом поднял кулак, и женщина замертво свалилась, не сказав ни слова.— Теперь слушайте все, — прорычал Никола, и его глаза налились кровью. — Эта женщина, — он показал на Анжелику, — теперь моя «маркиза». Если кто-нибудь осмелится тронуть хоть один-единственный волосок на ее голове, тот будет иметь дело со мной, а вы знаете, чем это обычно кончается. Что касается моей бывшей «маркизы», ля Поляк, делайте с ней что хотите, мне все равно.Произнеся эти слова, торжествующий Каламбреден, бывший пастух, ставший матерым волком, поднял Анжелику на руки и стал медленно подниматься по лестнице в свою комнату, неся, как бесценный трофей, ношу, которую подарила ему судьба. Глава 3 Каламбреден поднимался медленно, покачиваясь, так, как был сильно пьян. Открыв дверь ударом ноги, он подошел к кровати и бережно положил на нее Анжелику. На кровати было набросано множество вещей: пальто, сюртуки, камзолы…— Вот теперь мы вдвоем, — сказал он срывающимся от волнения голосом.Анжелика немного отрезвела, встала и, шатаясь, подошла к окну, судорожно схватившись за решетку.— Мы вдвоем, — повторил Никола.— Что ты хочешь этим сказать, глупец? — воскликнула Анжелика.— Я… я хочу сказать… — промямлил он, полностью растерявшись.Анжелика весело засмеялась:— Ты думаешь, что станешь моим любовником, Каламбреден?Он подошел к ней и взял ее за локоть.— Я не думаю, я уверен в этом!Красные огоньки проплывающих под башней лодок осветили их. Никола глубоко вздохнул.— Послушай, — сказал он тихо, но твердым голосом. — Я хочу с тобой поговорить и хочу, чтобы ты поняла. Ты не имеешь права отказать мне в том, что я у тебя прошу. Я дрался за тебя, я убил человека по твоему желанию, Beликий Керз соединил нас… Все по законам королевства тюнов. Теперь ты моя!— А если я не захочу подчиниться этим законам?— Значит, ты умрешь! — закричал Каламбреден, и глаза его заблестели. — Теперь выбирай! Пораскинь своими куриными мозгами, графиня. Твоего колдуна сожгли на Гревской площади. Нас разделяло то, что ты была графиней, а я — пастухом. Теперь мы поменялись ролями. Я — Каламбреден, ты — ничто! Твои близкие отказались от тебя.Он протянул руку, показывая на другой берег Сены, где во мраке ночи вырисовывалась темная громада Лувра.— Для них ты теперь не существуешь, — продолжал он. — У нас ты под защитой, тебя будут оберегать, за тебя отомстят, если понадобится, тебе помогут и никогда, слышишь, никогда не предадут.Никола замолчал. Анжелика почувствовала его горячее дыхание рядом со своей щекой. Он слабо коснулся ее, его страсть передалась Анжелике. Она задрожала. Никола раскрыл объятия, но потом вдруг опустил руки, как бы не осмеливаясь. Он резко отошел в сторону и обратился к ней на их родном диалекте:— Не будь такой злой, не ломайся, мы одни… Мы хорошо поели… выпили… Теперь самое время заняться любовью. Или ты меня боишься?Анжелика засмеялась, пожав плечами. Захлебываясь, Никола продолжал:— Ты помнишь, как мы были с тобой вдвоем? Ты помнишь, как нас тянуло друг к другу? Я так мечтал о тебе, и вот наконец ты моя!— Нет? — воскликнула Анжелика, упрямо покачав головой.Его лицо исказилось ужасной маской Каламбредена. — Берегись! Я могу взять тебя силой, как шлюху на панели.— Только попробуй, я выцарапаю тебе глаза!— А я позову своих людей, и они будут держать тебя.— Трус, подлец, бандит! — истерично закричала Анжелика.Отчаявшись, Каламбреден принялся ужасно ругаться. В этот миг, как эхо, отдавались у нее в голове слова, которые она не забудет никогда, слова Людовика XIV:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15