..
Алина восхищенно разглядывала Триса, облаченного в
скафандр. Защитные гидропрокладки увеличили размеры его фигуры,
а черные и оранжевые полосы придали ей нечеловеческие черты.
Хотя скафандр и не был шире металлических лат алебардистов или
кавалеристов, его форма и цвет казались совершенно
неестественными для Этла-Нитов.
-- Ты похож на легендарных Богов-Защитников Этла-Тиды! --
Наконец, сказала девочка и осторожно ткнула пальчиком в широкую
грудь Триса. -- Какой твердый панцирь! Тебе в нем удобно?
-- Конечно, моя милая заботливая Алина. -- Трис улыбнулся,
увидев, как порозовели щеки девочки от его слов. -- Внутри
костюм очень мягкий, и он очень приятно облегает мое тело.
При словах "мое тело" девочка покраснела еще больше,
устыдившись, видимо, каких-то своих тайных мыслей. Трис понял
это, его глаза сверкнули веселой бирюзой, и он торжественно
продолжил, с преувеличенным пафосом воздев руки:
-- Зато снаружи мой панцирь непробиваем! Пусть враги мечут
в меня тучи стрел, застилающие солнечный свет! Пусть они колют
меня копьями, рубят мечами, бьют палицами! Я неуязвим! Я пройду
через всю армию южан, словно через туман, поднимающийся
холодными ночами над северными болотами. Я добуду победу себе,
Магу-Императору, всей Этла-Тиде и, конечно же, тебе, моя
дорогая девочка.
Трис подхватил Алину и подбросил ее почти к самому потолку
шатра, а потом ловко подхватил и поставил на пол. Во время
полета девочка восторженно взвизгнула, и немедленно внутрь
шатра просунулась голова повара. Увидев своего господина в
необычном наряде, он удивленно поднял вверх брови, но сказал
свою привычную фразу:
-- Завтрак готов, господа. Прикажете принести?
-- Да, пожалуйста! -- Сказал Трис.
-- Через десять минут, если можно. -- Добавила Алина, и
Трис кивнул повару, соглашаясь.
Аркон ушел, а девочка скромно потупив взор, промолвила:
-- Когда вчера ты сказал мне, что пойдешь в бой во главе
армии, одев свой непробиваемый космический панцирь, я долго
думала, что еще может пригодиться тебе. И, вот, сшила накидку,
чтобы и друзья, и враги видели тебя издалека, чтобы все
восхищались тобой...
"...как и я, твоя любящая Алина", -- хотела закончить она
фразу, но не нашла в себе сил произнести заветные слова. Алина
протянула Трису свое рукоделие. Это была даже не накидка, а,
скорее, просторная туника без рукавов из солнечно-золотистой,
очень дорогой ткани. Трис натянул подарок через голову. Если бы
он не был одет в скафандр, туника болталась бы на нем, словно
бесформенный мешок с прорезями для рук и шеи. Но, одетая на
широкий защитный костюм, она выглядела великолепно, до колен
закрывая необычные очертания скафандра и прекрасно гармонируя с
его черными и оранжевыми полосами.
Трис долго разглядывал подарок, особенно сложный вензель
размером с ладонь, вышитый на левой стороне груди. Синие,
красные и зеленые нити переплетались замысловатым узором, в
котором можно было увидеть и набегающие на берег пенистые
волны, и ветви деревьев, и башни дворцов, и крохотное сердечко
в уголке...
-- Спасибо тебе, милая. -- Растроганно сказал Трис. -- Но
я не могу сегодня одеть эту прекрасную накидку. Ее разорвет
оружие врагов. Мне не удасться сохранить ее в целости во время
боя.
-- Не снимай, пожалуйста. -- Остановила его Алина. --
Пусть эти одежды разлетятся в клочья, лишь бы ты оставался цел
и невредим. А я, маленькая наивная девочка, буду мечтать, что
это благодаря моему дару ты сделался неуязвимым. Пожалуйста,
Трис, не огорчай меня отказом...
-- Я не могу тебе отказать, милая, ведь ты так много
значишь для меня. Гораздо больше, чем можешь себе
представить...
От этих слов приятная теплая волна захлестнула тело и
разум девочки. Лицо Триса приблизилось к ее лицу, и она закрыла
глаза, предчувствуя нечто значительное. Его теплые губы мягко
коснулись ее губ, дыхание смешалось с ее дыханием, и Алина
испытала блаженство, о котором и не могла мечтать...
Во время завтрака повар удивленно разглядывал своих
господ. Обычно веселые и насмешливые, сейчас они молча сидели,
опустив взоры каждый в свою тарелку, словно провинившиеся дети.
Каждый раз, когда они поднимали друг на друга глаза, Алина
заметно краснела, а губы Триса сжимались в тонкую линию. Он
ругал себя такими словами, от которых у любого Этла-Нита тотчас
же случился бы сердечный приступ. Почему он не сдержался? Зачем
он поцеловал невинную юную девочку так, что теперь она только и
будет думать о продолжении любви? Неужели чудовище в глубинах
его души постепенно берет верх над разумом человека?
После еды Трис молча встал, затянул золотистую тунику
широким кожаным ремнем, на котором висели ножны с длинным
широким кинжалом, одел через левое плечо перевязь с колчаном,
закинул за спину арбалет, взял в руки алебарду. Алина с
надеждой смотрела на него, ей казалось, что перед уходом Трис
повторит поцелуй, такой прекрасный и чувственный. Но тот лишь
на мгновение обернулся, встретил взгляд широко распахнутых
девичьих глаз, сделал неопределенный жест правой рукой и вышел
из шатра.
* * *
В покоях Мага-Императора уже толпились командиры. Все с
удивлением посмотрели на необычные доспехи Триса. Ремин,
пришедший ранее, спросил:
-- Что это за латы? Они одновременно твердые и гибкие, и
не видно стыков между деталями.
Трис рассказал короткую, но чрезвычайно запутанную историю
о наследстве далеких предков, об искусстве северных кузнецов, о
древних чарах, секрет которых был найден им недавно в
Императорской сокровищнице, о накидке, сшитой руками Алины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149