Отдышавшись, мое второе «я» задало закономерный вопрос:
— И почему ты меня не убил? Тогда?
— Когда выяснил? — засмеялся я. — Поздно было. Совместные занятия диггерством вообще связывают людей навеки, а уж в канализации, сам понимаешь, процесс настолько глубоко интимен, что расстаться с человеком, нет, только не это! Как говорится, эта связь навсегда!
— Что-то я совсем не понял, — подозрительность решила прочно обосноваться в голосе Паркера, — где это и чем вы занимались? — Ага, парню незнаком термин «диггерство».
— Тебе, Джей, лучше об этом не знать! — поддел я. Еще бы, зачем хозяину небесно-голубого Микки, единственного представителя породы Межгалактическая, знать все факты биографии своего питомца?
— Тогда расскажите что-нибудь другое, — надулся в ответ наш оскорбленный ревнивец.
— Да-да, Морган, давай, — присоединился к беседе Доусон. — Пятнадцать минут позора — и можешь спать спокойно. Остаток ночи наш Амано проворочается уже без твоего участия.
— Вот привязались! Не о чем мне рассказывать!
— Как же? Да хотя бы о том, как ты полгода назад заявился в Управление с мелированной шевелюрой. Сколько я допытывался, никакого эффекта! Но теперь не отвертишься...
— Я не собираюсь рассказывать вам такое.
— О, даже так? Значит, все еще любопытнее, чем я полагал... Морган!
— Нет! Я ничего не помню!
— Да, Мо-тян, да!
— Нет! И не смей меня щекотать!
— Считай это массажем, восстанавливающим память! Держите его, ребята! Не смей царапать термоткань, ирод! Хуже Микки... В перчатках все равно не доцарапаешься!
Через полчаса он во всем сознался.
Эпизод 19
КАРДИНАЛЬНОЕ ИЗМЕНЕНИЕ ИМИДЖА
Морган Кейн.
И все равно, получаса явно было мало. Для чего, спросите? Разумеется, для того чтобы, быстренько пробежав мыслями по оставшимся в памяти подробностям, решить, каковые из них годятся для выставления напоказ, а какие нельзя обнародовать ни при каких условиях.
Да еще эта чертова щекотка! Ненавижу. И сам процесс, и его исполнителя. Хотя... Нет, все равно ненавижу! Амано прекрасно знает мою патологическую нелюбовь к публичным выступлениям, и с его стороны я ожидал подлянки меньше всего. Правда, начал-то атаку Рэнди. Зря это он. Если собирается со мной породниться, конечно, в чем периодически возникают сомнения. У кого? И вовсе не у того, о ком вы подумали! У Лионы. Возраст все-таки юный, в голове ветер, желание брать на себя ответственность стремится к нулю. Да и парней вокруг тьма-тьмущая, а сестренке с ее внешностью найти пару легче, чем нос почесать. Зато некоторым индивидуумам пришлось бы идти на крайние меры, чтобы вызвать к себе интерес. Правда, гораздо хуже, когда интерес вызывается сам, без спроса.
Пятнадцать минут позора, говорите? Ой, сомневаюсь.

Сиреневая улица, 2 августа 2103 года, незадолго до полудня.
Начиналось все совершенно безоблачно. В самом прямом смысле этого слова. Была чудная солнечная пятница...
Так вот, утром законного выходного дня, точнее, ближе к полудню я вразвалочку шагал по Сиреневой улице. Спросите, какой черт понес меня в этот район? Тот же самый, что виноват во всех остальных моих несчастьях.
Дело в том, что чужие примеры действуют на меня заразительно, волшебным образом заставляя совершать необдуманные поступки. Вот и сейчас я просто намеревался «срезать путь», как всегда делали мои сестры. Клянусь, на незнакомой местности я бы ни за что не решился, потому, как могу заплутать в трех комнатах, но глотать пыль на центральном проспекте мне в тот день не хотелось.
Барбара — наш шеф и по совместительству моя сводная тетушка — попросила (читай: приказала) встретить полуденный рейс. Кто-то там прилетал: то ли сватьи, то ли братья, то ли дядья ее дальних знакомых. А я, значит, должен был сопроводить их в гостиницу и, в зависимости от пожеланий, убраться восвояси или торчать с ними до самого вечера, когда соизволит прибыть Барбара. Перспектива убить, таким образом, выходной не радовала, но я давно смирился с ролью мальчика на побегушках. В основном потому, что спорить с тетушкой смерти подобно.
Я шагал по Сиреневой улице, уворачиваясь и от комочков жеваной бумаги, которыми меня норовили обстрелять из трубочек малолетние хулиганы, и от огромных баулов, которые кочевали в руках дюжих торговок на близлежащий рынок.
Что-то заставило меня остановиться. Всего на несколько секунд. Сейчас уже не вспомню, что именно — то ли внезапно посетившая голову дельная мысль, то ли я кого-то пропускал, но это и неважно. Важно другое: как только я собрался продолжить движение, откуда-то сверху на меня обрушился кратковременный ливень. Погода, кстати, стояла ясная и солнечная, но об этом я, кажется, уже успел поведать.
Ливень был явно искусственного происхождения, густой и дурно пахнущий. Кроме того, помимо жидкостной основы он содержал и твердые включения.
— Упс! — раздалось сверху.
Я тоже сказал несколько слов, в массе своей нецензурных. Наверху смущенно ойкнули, фыркнули и попросили прощения.
Я, по-прежнему не слишком цензурно, намекнул, что одних извинений маловато. Наверху задумались и после недолгой паузы предложили:
— Поднимайся! Девятая квартира.
Я принял приглашение. Одергивая штанины, которые норовили при каждом шаге прилипнуть к ногам, поднялся на второй этаж. В дверном проеме меня уже ждала моя обидчица: девчушка лет двенадцати, хорошенькая, как куколка: даже заляпанный фартук и сбившаяся с белокурых кудряшек косынка, не могли испортить впечатление ангелочка.
— Прости, пожалуйста! Я варила гуляш на обед и оставила его на балконе доходить, а потом споткнулась и... — Она улыбнулась так бесхитростно и искренне, что я не нашел в себе сил ее отчитать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115