— растерянно проговорил полуцутик. — Надо же в какой момент попали в колонию… Всегда нам так не везет. Теперь мотать надо, пока нам кости не переломали…
— Ты же говорил, что колонисты не способны на решительные действия? — напомнил Никита.
— Значит, среди них объявился настоящий герой, — сказал Г-гы-ы.
— И кто из них настоящий герой? — спросил Никита.
На этот вопрос Г-гы-ы ничего не ответил. А между тем события на пятачке, где случайно находились и Никита с полуцутиком, разворачивались нешуточные. Отряд с север-
ной стороны, первым вломившийся к правительственному зданию колонии, был самый многочисленный. Во главе его верхом на пулемете «максим» мчался печально известный своей свирепостью не только всей колонии, но и всей Цепочке Загробных Миров Покатигорошек.
— Крови! — орал Покатигорошек. — Крови!
С южной стороны доносилось развеселое ржание и богатырский посвист. Это командир второго отряда Илья Муромец, оседлавший кентавра Борисоглебского, вел своих ребят на штурм. С восточной стороны бодрым аллюром продвигались вооруженные огнестрельным оружием стрелки во главе с Арнольдом, который, только оказавшись на пятачке, сразу же вскинул свое помповое ружье на изготовку и серией точных выстрелов вышиб все стекла в окнах резиденции участкового Эдуарда Гаврилыча. Четвертый отряд, вступивший под стены правительственного здания последним, оказался небольшим, однако состоял из таких отъявленных головорезов, что при первом же взгляде становилось ясно — если кого и следует опасаться из всей разношерстной толпы взбунтовавшихся героев, так это именно четвертого отряда. Близнец Арнольда Конан-варвар с двуручным мечом, Бармалей, Аттила, вооруженный громадным заржавленным топором, Соколиный Глаз, испускающий яростные боевые вопли и размахивающий парой томагавков, Змеиный Клык, Виннету — друг индейцев, Харка — сын вождя, братья Блюз, Дарт Вейдер, несколько Майков Тайсонов, капитан Крюк — и впереди всех пухлый селезень в развевающемся черном плаще.
— Товарищи! — крикнул селезень. — Вот мы и у цели. Разнесем по кирпичикам здание жестокой эксплуатации! Уничтожим всех подчистую! А потом разоблачим! Ура!
— Ура-а-а! — многоголосо поддержала своего предводителя толпа бунтовщиков. — Ура-а-а!
— Этот кретин с клювом — явно тут самый главный, — затравленно озираясь по сторонам, поделился своими наблюдениями полуцутик. — Знаешь, Никита, я думаю, что самое время делать ноги… Хорошо, что мы генератор успели запрятать. С такой неповоротливой дрыной, как наш генератор, ни за что сквозь эту толпу не пробиться…
— Да и без генератора тут хрен протолкнешься, — сообщил Никита. — Здание окружено плотным кольцом. Ну и народу… Когда мы с батькой Махно переворот в Первом Загробном делали, у нас вдесятеро меньше людей было… И потом — здесь все движутся к этому клятому правительственному зданию, а если мы против целенаправленного общественного движения пойдем, нас просто не поймут. Раздавят, проще говоря. Тебе это надо?
— Не надо, — признался полуцутик. — Поэтому я полетел.
— Куда? — изумился Никита.
— Подальше отсюда.
— Почему?
— Потому что у меня крылья есть, к счастью, — объяснил полуцутик Г-гы-ы. — Я, конечно, бессмертный, но мне не хочется, чтобы мне рожу намяли.
И он взмахнул крыльями, демонстрируя готовность немедленно сорваться с места.
— Как это? — все не мог понять Никита. — А я? Ты же мне друг!
Г-гы-ы опустил крылья и задумался.
— И правда, — сказал он, — нехорошо как-то бросать тебя на верную гибель. Хотя с другой стороны — ты и так мертвый. Чего тебе будет-то? Ну, голову оторвут или ноги-руки… В первый раз, что ли? Все прекрасно можно пришить. — Он снова взмахнул крыльями.
— Граждане колонисты! — раздался вдруг из разбитого окна голос, тысячекратно усиленный мощным рупором. —
Просьба всем не бузить и разойтись по своим домам! В противном случае мы вынуждены будем применить силу.
— Силу применим! — взревел в рупоре другой голос. — Валите, паскуды, по норам, пока не поздно!
— Это кто там гавкает? — прорезался голос селезня.
— С тобой, свинья, не гавкает, а разговаривает инспектор Колонии X! Слыхал, наверное? Требую разойтись по домам, а то хуже будет!
— Товарищи! — закричал, перекрывая общий шум, селезень. — Они пытаются нас запугать! У инспектора колонии нет никакой боевой силы, кроме старой зенитки, к которой, кстати говоря, и патронов-то не имеется. Так что ничего не нужно бояться! Все на приступ.
— На плечо! — скомандовал своему отряду Арнольд. — Целься! Пли!
Грянул новый залп. Так как окна все были разбиты, видимого ущерба зданию залп не принес, пули только чиркнули по стенам, отрикошетив по нападавшим — Илье Муромцу шальная пуля влепилась в лоб, а кентавру Борисоглебскому отстрелило ухо и хвост. Бунтовщики взвыли.
— Крови! — снова завопил неистовый Покатигорошек.
— Все, — сказал полуцутик Г-гы-ы и похлопал Никиту по плечу. — Я полетел. Сейчас тут, судя по всему, будет сражение, после которого останется море расчлененных трупов. Хирургам работы на полгода. А вдруг и мне руку или ногу отчекрыжат? На всех хирургов не хватит. К тому же загребешься свои конечности отыскивать в общей каше. Пришьют тебе чужую клешню — намучаешься с ней потом. Я вот помню случай, когда одному мужику голову ифрита по ошибке пришили, этот мужик потом…
Грянул новый залп.
— Последнее предупреждение! — загорланил рупор из правительственного здания. — Считаю до трех, и тогда… пеняйте на себя!
— Ладно, — оборвал себя полуцутик. — Нет времени на байки. Ты, Никита, на меня зла не держи, я полетел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109