— Начнем с первого ряда. Ифрит Гаубица. Вы все отлично знаете о том, что ифрит Гаубица получил свое имя за то, что общается посредством одного слова, а именно — «гау-гау». Вы находите это удивительным? — спросил селезень у зала.
Ифриты переглянулись между собой. Ничего удивительного они не видели в том, что заместитель начальника охраны инспектора Велихана Гаубица, кроме «гау-гау», других слов говорить не умеет. Словарный запас большинства ифритов состоял всего из нескольких десятков слов, словосочетаний и фраз, некоторые ифриты обходились в общении пятью или шестью предложениями, а ифрит Мурзик, например, прекрасно общался с помощью только одного короткого слова, да и то нецензурного — и все его понимали. Короче говоря, переглянувшись, ифриты снова уставились на сцену, надо думать, в ожидании объяснений. И только один Мурзик захохотал, потому что был вообще ифри-том смешливым и смеялся постоянно — по поводу и без повода. А Велихан Сагибханович Истунбергерман, оглянувшись на Мурзика, тоже хихикнул и пару раз хлопнул в ладоши, давая понять, что номер селезня одобряет. Ифриты дружно зааплодировали.
— Итак, — дождавшись тишины, заговорил снова селезень, — Гаубица ничего, кроме «гау-гау», не умеет говорить потому, что в мире живых он не был ифритом, а был обыкновенной собакой! Собакой-мутантом с двумя головами…
Мурзик покатился со смеху. Смеялся он так заразительно, что сам Велихан пару раз гоготнул, а уж после Велихана захохотали все остальные ифриты, потому что не быть солидарными со своим начальством они не могли. Ифрит Гаубица, сидевший рядом с инспектором, тоже смеялся, хотя, кажется, не понимал даже, о чем идет речь.
Селезень Черный Плащ изумленно глядел в зал
— Вы не поняли! — закричал он вдруг, перекрывая шум. — Я здесь не для того, чтобы веселить вас! Я здесь чтобы разоблачить вас всех и вывести на чистую воду! Я не клоун! Я — Черный Плащ!
— Давай! — крикнули ему из зала. — Отмочи еще что-нибудь.
Черный Плащ забегал по сцене — взад-вперед.
— Еще? — крикнул он. — Пожалуйста! Если вы не поняли, что в лице Гаубицы в ваши стройные ряды ифритов закрались враждебные пришельцы, то продолжаю дальше! Ифрит Рафшан Ибрагимович! В бытность свою живым состоял при дворе царя Соломона! Свободно разговаривает на иврите и идише, тайно считает своей исторической родиной Израиль!.. Отщепенец и перебежчик!
Зал грянул новым раскатом хохота.
— Ничего не вижу смешного! — завизжал селезень. — Я вас разоблачаю! Я вас вывожу на чистую воду! Гробовая тишина должна стоять в зале — гробовая тишина, нарушаемая только стонами разоблаченных предателей.
Ифриты хохотали.
— Ах так! — завопил селезень. — Продолжаю! Вы все у Меня в списках есть! Ифрит Годзилла, служивший на Земле
б ставке хана Арбитмана, проник в отряд евнухов и растлевал жен хана, потому что евнухом не был.
Ифрит Годзилла, поднявшись, раскланялся, что вызвало очередной приступ хохота у присутствующих.
— И этим существам доверена защита граждан Загробных Миров! — визжал селезень. — Ифрит Шестерка, покуда жил на Земле, был настоящим шестеркой — носил шербет и рахат-лукум хану Богдыхану! Ифрит Заир грабил караван-сараи в Персии! Ифрит Жуковица — был масоном! Ифрит Усама тайно принял иудейское вероисповедание!..
— Ну вот, — вытирая обильно струившиеся по щекам слезы, говорил Гаврилыч Эдуарду. — А ты боялся! Это же настоящий комик! Почему его нет в программе? Надо же — я никогда так не смеялся. Хи-хи… Усама тайно принял иудейское вероиспо… Кстати, а что это такое?
— Молчи! — прошипел Эдуард. — Ты что — не понял, чем все это может закончиться?
— А чем все это может закончиться? — поинтересовался Гаврилыч.
— Этот твой комик перебрал уже всех ифритов из свиты Велихана!
— Ну и что?
— А то, что он сейчас доберется до самого Велихана! Гаврилыч помедлил немного.
— И что? — спросил он.
— Как что? — воскликнул Эдуард. — А если этот Черный Плащ и про инспектора какие-нибудь компрометирующие сведения выдаст? Это же подорвет авторитет инспектора! Одно дело — смеяться над подчиненными. Совсем другое дело — смеяться над начальником!
Гаврилыч подумал и решил, что Эдуард все-таки прав.
— И что теперь делать? — спросил он.
— Не знаю, — простонал Эдуард. — Повязать его теперь не дадут… Может быть, незаметно пробраться на сцену и утащить этого урода? Откуда он только взялся?
— Пошли! — загорелся идеей Гаврилыч. — А я что говорил? Я говорил, что сразу надо было…
Эдуард Гаврилыч поднялся, но не успел сделать ни шага, потому что вредный селезень заорал вдруг:
— Тишина-а-а! Полная тишина-а-а! Зал мало-помалу смолк.
— А теперь! — торжественно взвыл Черный Плащ. — Узнайте правду про своего предводителя! Ваш Велихан…
— Отставить! — поднялся со своего места инспектор.
— Ваш Велихан — не ифрит! — объявил Черный Плащ. — А по правилам, только ифрит может занимать должность инспектора.
— Вранье! — вякнул было Велихан, но селезень затараторил дальше:
— Не ифрит! Не ифрит! На самом деле его зовут Петя, и на Земле он был человеком, притом алкоголиком. Он работал прорабом на стройке и пил в три горла — вот почему у него сейчас три головы! Позор! Позор! Позор!
— Взять его! — крикнул Велихан.
Но не успели ифриты броситься на сцену, как Черный Плащ демонически захохотал, вынул что-то из кармана и швырнул это что-то себе под ноги. Раздался взрыв — на мгновение ослепивший и оглушивший всех находящихся в зале. А когда ифриты протерли наконец глаза, то увидели, что никакого селезня на сцене нет — там, где он только что стоял, медленно расползалось в разные стороны тяжелое облако темного, удивительно вонючего дыма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109