— Я пытался настроиться на его волну, — сказал полуцутик. — Только ни хрена не получается. Наверное, Никита перестарался и так его напугал, что у того все извилины наискось пошли. Глухо — я ничего не могу поделать. Так что, Никита, ты зря генератор настраиваешь.
— А я уже не настраиваю, — устало вздохнул Никита. — Я уже настроил. Да только теперь сам вижу, что мало толку. Дрыгайло этот никуда не пошел. Он или в ментовке показания дает, или без чувств на полу валяется до сих пор. Или еще чего.
— Умер-р? — с надеждой предположил Степан Михайлович.
— Мертвый он нам не нужен, — сказал полуцутик. — Мы и сами… того. То есть вы. Я-то смерти и жизни не боюсь, потому что полуцутики бессмертны.
— А люди, к сожалению, нет, — словно обращаясь к самому себе, проговорил Никита.
— Так, и что делать? — зевнув, спросил полуцутик. — План наш провалился… Это минус. Хотя мы совместными, так сказать, усилиями разработали новый план действий. Это уже плюс. Знаем по крайней мере, что нам дальше делать — каким образом Никиту в мир живых доставить…
— Степа хор-роший! — каркнул Степан Михайлович.
— Ну или тебя, — поправился Г-гы-ы.
— Ну, раз план-максимум у нас провалился, — сказал Никита, — пора переходить к плану-минимум.
— Это что за план-минимум? — поинтересовался полуцутик,
— А свалить нам из этой дыры надо или нет? — в свою очередь спросил Никита, широким движением руки указав на окружавшие троицу ноздреватые стены, поросшие волосатообразными кустиками. — Мы вообще где находимся-то?
— Не знаю, — признался полуцутик. — В какой-то дыре. Или пещере. Хрен его знает. А валить нам отсюда надо — ты прав. Менты-то местные нас ищут. Как накроют здесь — и все. Кирдык. Мы тут как в западне. Никуда не денемся. Давай заводи эту шарманку.
Полуцутик, разрушив позу лотоса, с кряхтением вытянул вперед ноги и ударил кулачком по дощатому боку кабинки.
— Не могу я ее завести пока, — сказал Никита. — Энергии нет. Генератор наш — штука, конечно, хорошая и универсальная…
— Тем и хорошая, что универсальная, — поддакнул полуцутик. — Потому что обладает способностью энергию аккумулировать. Хочешь, летай на ней, хочешь, еще для чего используй.
— Ага, — продолжил Никита. — Только вот этой самой энергии в кабин… в генераторе пока маловато. Мы до хрена израсходовали, пока сюда летели. Надо ждать, пока он снова нааккумулирует ее достаточное количество.
— Будем ждать, — согласился Г-гы-ы. — Ничего другого не остается. Я-то могу вылететь отсюда, а вы нет. То есть ты нет. Степа хороший теперь благодаря мне летать умеет. Он же попугай.
— Лучше уж в своем обличье оставаться, — проворчал Никита, и Степан Михайлович поддержал его громким хриплым возгласом.
Полуцутик не смутился.
— Это еще что, — сказал он. — Вот я как-то раз одного козла в натурального козла превратил. А потом в капусту. А потом опять в козла. А потом опять в капусту. А потом опять в козла… В конце концов этот козел так запутался, что сам себя сожрал. Не целиком, правда. От него только пасть осталась и живот. Пастью он жрал, а в живот складывал.
— Это еще что, — медленно проговорил Никита, явно думая о чем-то другом. — У меня дружок один был… очень неинтеллектуальная личность. Постоянно водку жабал и в телевизор смотрел. Потом у него крышак пополз. То ли от водки, то ли от телевизора — непонятно. Он разделся догола, привязал себе на макушку комнатную антенну с двумя такими усиками — и вышел на улицу. Идет и горланит: «В эфире очередной выпуск программы „Новости России“. Вчера в четыре часа утра под покровом враждебной ночи соединенные войска японо-еврейской коалиции вероломно перешли границу у реки…» Я, главное, навстречу ему иду. Вижу такое дело, кричу— Петя… его. Петей звали… Кричу: Петя, ты что? А он мне в ответ: «Представляем вашему вниманию сентябрьский выпуск рождественских встреч с Аллой Пугачевой, посвященный майским праздникам двадцать третьего февраля…» Ну, думаю, полный привет. Чего, спрашиваю, ты Пугачеву-то начал рекламировать? А Петя остановился, антенну свою покрутил и говорит: «Это не реклама, это предупреждение. Если кто-то из вас не будет пользоваться шампунем „Пантин Прови“, такая падла тут же облысеет, окосеет и подохнет. „Пантин Прови“ — генеральный спонсор концерна „Логоваз“. Кто не знает „Логоваз“, тот последний пидарас…
Степан Михайлович сдержанно похихикал. Полуцутику история не понравилась.
— А что такое телевизор? — спросил он.
Никита даже рукой отмахнулся, не желая объяснять.
— Значит, план такой, — сказал Г-гы-ы, — сидим, ждем… «Бухла» еще сотворить?
— Не надо пока, — подумав, отказался Никита.
— Ну, не надо… как хочешь, — с видимым неудовольствием согласился полуцутик. — Вот вылетим отсюда, тогда…
— Никуда вы отсюда не вылетите! — раздался вдруг громовой голос, несущийся, казалось, из стенок кустистой пещеры.
Никита вздрогнул. Полуцутик подскочил на метр, а Степан Михайлович от неожиданности заорал.
Минута прошла в тишине. Потом Никита осторожно спросил:
— Кто это?
Ответа не последовало.
Тогда полуцутик огляделся по сторонам и предположил:
— Наверное, пещера наша заговорила. Говорящая пещера— это бывает в общем-то… В Загробных Мирах и не такое бывает.
— Это не пещера, — рявкнул тот же громовой голос, да так громко, что Никита снова вздрогнул, а Степан Михайлович опять подпрыгнул. — Это Мария.
— Мария? — удивился полуцутик. — А ты где?
— А я везде, — ответил громовой голос.
— То есть? — переспросил Никита, на всякий случай вытащил из кабинки и взял в обе руки какое-то странное металлическое приспособление, похожее на большой гаечный ключ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109