— Р-руки пр-рочь! — возмущенно заорал Степан Михайлович, но было уже поздно. Никита последним могучим Движением крутанул свое колесо, от чего вся кабинка содрогнулась и заревела еще пуще.
Никита прыгнул в кабинку и, придерживая дверцу, Крикнул:
— Скорее там!
— Иду! — откликнулся полуцутик и, размахнувшись, швырнул Никите попугая-Турусова.
Степан Михайлович только слабо вякнул, описав по воздуху правильную параболу и приземлившись в ладони Никиты. Тот невнимательно уронил Турусова себе под ноги, дождался, пока на борт кабинки с криком: «Отдать концы!» влетит Г-гы-ы, и захлопнул дверцу.
Пахнущий машинным маслом полумрак тотчас окутал Степана Михайловича от клюва до хвоста. Он закрыл крыльями маленькие попугайские свои глазки и подобрал под себя лапки — как раз в тот момент, когда кабинка, страшно задрожав, сорвалась с места и взмыла в воздух.
— Ого! — услышал Турусов голос Никиты — не мрачный уже и не раздраженный, а веселый — будто Никиту приключение со взводом ифритов нисколько не взволновало, а напротив — послужило причиной для прекрасного настроения. — Вот так скорость. А ты, Г-гы-ы, все скулил — на хрена мы эту штуковину сперли… Как бы мы без этой штуковины от ментов свалили?
— Если б мы эту штуковину не сперли, — пропыхтел невидимый в темноте полуцутик, — то к нам никакие менты не нагрянули… бы!
Никита в ответ только хмыкнул.
Кабинка на полной скорости неслась вперед. Или вверх. Или куда-нибудь в сторону — Степану Михайловичу, лежащему в полной темноте на грязных досках в обличье попугая, сложно было разобраться, в каком направлении двигалась похожая на сельский туалет кабинка, внутри которой он, собственно, и находился.
Когда-то герр Мюллер жил в Баварии, любил темное пиво, отечественные порнографические фильмы и электроприборы корейской сборки, которые при всей своей ущербности были невероятны дешевы и тем для герра Мюллера привлекательны.
— Йа, йа! — говорил герр Мюллер, приобретая очередное произведение корейских мастеров. — Дас ист фантастиш!
Неизвестно, сколько бы еще герр Мюллер радовался подобным приобретениям, если б в одно солнечное сентябрьское утро за пару дней до своего пятидесятилетия не попал под трамвай, управляемый своим земляком, который, как, наверное, и все баварцы, тоже любил темное пиво и порнографические фильмы.
Угодив в Первый Загробный Мир, герр Мюллер нисколько не растерялся, тут же устроился служить в местную милицию, благо при жизни был бухгалтером в полицейском департаменте, но, не имея совершенно каких бы то ни было пробивных качеств, постоянно подпадал под сокращения и выговоры за медлительность и нерасторопность и был переведен во Второй Загробный Мир, а потом еще дальше — пока не докатился до такой глуши, как Тридцать Третий Загробный, где мертвецов-землян, кроме него, собственно, и не было почти.
Но тут его карьера неожиданно пошла в рост. Местные Цутики-администраторы решили, что, раз гражданин долго трудился в одной системе, тридцать три раза переходя с места на место, у гражданина не мог не накопиться какой-либо опыт по профессиональной части. Логика, к которой прибегли при принятии решения цутики, была, конечно, сомнительной, но для цутиков как раз такая логика и является единственно верной. Так, герру Мюллеру впервые за все годы его существования во многих мирах предложили место начальника, а точнее — начальника восемьдесят пятого отдела милиции сорок второго округа третьего района Тридцать Третьего Загробного Мира.
Поскольку предыдущий начальник отдела был совсем никчемным, отдел находился на стадии развала — и герр Мюллер, естественно, начал с того, что принялся набирать команду. По уставу под командованием герра Мюллера должен был находиться взвод ифритов, а взвод ифритов это никак не менее полусотни тупых и ленивых двухголовых созданий, за которыми нужен глаз да глаз. Отчет о проделанной работе герру Мюллеру надо было представить уже через день, и никто, кроме герра Мюллера, не смог бы за такое короткое время выбрать из множества ифритов, в изобилии слонявшихся по залам Биржи Труда Цепочки (БТЦ), пятьдесят более или менее приемлемых для несения службы.
Но герр Мюллер вспомнил время своей земной жизни, когда он, обуреваемый очередным приступом скупости, шарил по магазинам в поисках дешевых корейских товаров, и стал действовать по точно такому принципу.
Прибыв на БТЦ в Сотый Загробный, герр Мюллер дал объявление о наборе сотрудников, огласив специально размер гарантируемой заработной платы — настолько ничтожной, что первый же услышавший объявление ифрит только сплюнул из двух своих ртов в две разные стороны. Однако уже через некоторое время перед герром Мюллером стояла пара претендентов — оба ифриты, но совсем не по-ифритски плюгавенькие. К тому же у обоих было по одной ноге — у одного отсутствовала правая, а у другого, соответственно, левая.
— Но это ничего, — сказали ифриты, — мы парни выносливые, а насчет увечий не сомневайтесь. Мы на стометровке кого угодно обставим.
— Дас ист фантастиш! — в изумлении воскликнул герр Мюллер. — Как же вы можете бегать?
— Очень просто, — ответили ифриты, взялись под руки и пробежали пару кругов по залу, при этом один ифрит переставлял единственную свою уцелевшую нижнюю конечность в такт другому — и получалось довольно сносно.
— Приняты, — вынес вердикт герр Мюллер. Следующим был громадного роста ифрит, который, кроме своего имени, ничего говорить не умел.
— Себастиан, — представился ифрит и замолчал, уставясь в пространство над головой герра Мюллера.
Герр Мюллер задал ему пару вопросов, ответа не получил и махнул рукой, сказав:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109