– Что я тебе сделал?
– Извини, – смутился шеф, – нечаянно вышло! Ты вон мне тоже вчера каблуком в глаз заехал, а я хоть бы хны!
– Нас бьют, а мы крепчаем! – поддержал разговор Колян.
– Точно! – подтвердил Серый и тут же раскашлялся, схватившись за грудь, на которой лежала гиря.
– Продолжим, – предложил шеф. – Упражнение следующее: пошевелили правой ногой… Достаточно! Пошевелили левой… Сильней. Еще сильней! Ох! Свело, не разогнуть! – Эдик заорал и забил руками по кровати.
– Иголкой надо кольнуть, – лениво посоветовал Толян.
– Рогом! – предложил Колян и, дотянувшись до шефа, боднул его в ногу.
– Спасибо, Колян. Ты настоящий друг! – прочувствованно сказал Эдик, потирая рога. – Да что ж они болят, проклятые? Будь другом, Колян, посмотри!
Польщенный вниманием шефа, Колян поднялся с кровати и наклонился над командиром. С минуту он рассматривал рога, а потом уставился на Эдика.
– Труба, шеф! – еле слышно прошептал он.
– Что? – испугался Эдик. – Что такое?
– Кариес! – трагическим голосом возвестил Колян. – Шеф, у тебя в обоих рогах дупла, как в зубах. Неужели и у нас то же самое?!
– Только без паники! – заволновался Эдик. – Гниют рога – это, может, даже хорошо. Сгниют на фиг, и выдирать не надо!
– Надо, шеф, надо! – застонали Серый и Толян. – Это же сколько терпеть?
– А может, действительно сходить к зубному врачу? – задумался Эдик. – Пусть выдирает. Только с заморозкой. Слушай мою команду! – сказал он. – Сейчас перекусим – и к зубному! А пока – водные процедуры.
Шеф вылез из-под одеяла и прошлепал на кухню, стараясь не налетать на предметы. На кухне гремела посудой Маланья. Но вместо веселого зычного голоса слышалось только ее тяжелое дыхание.
– В монастырь пойду, – сказала наконец старуха, – это мне наказание за грехи тяжкие. Вот уж и черти дома живут!
– Если черти живут, – весомо сказал шеф, – то ходи, не ходи – никакой монастырь не поможет!
– А все вы, ироды несчастные, – завопила вдруг бабка, – свалились на мою Голову!
– Мы не свалились, – обиделся Эдик. – И мы заплатили тебе хорошие деньги. А ты нам даже жрать не даешь!
Старуха тут же насупилась:
– Всем давать без меры, так свинью кормить будет нечем. У меня на все одной картошки ведро уходит, а еще капустный лист!
– А мясо? Где мясо? – застонал Эдик. – Хотя бы по кусочку на брата!
– Врачи говорят, что мясо вредно, – набычилась старуха, – от него кровь портится.
– Это от твоей шамовки все портится, – пошутил шеф, судорожно облизываясь и косясь на чан, в котором булькало пахучее варево.
Старуха перехватила взгляд и ухмыльнулась:
– Что, вкусно пахнет?
– Нормально, – сказал шеф, прислушиваясь к бурчанию в желудке, – накладывай, нам сегодня некогда.
– А что так? – невинно поинтересовалась бабка.
– Дела! – отмахнулся шеф и тут же замер, пораженный внезапной мыслью. В комнату он не вошел, а влетел. – Пацаны, где сундуки?
– А мы их это, шеф, в пруде утопили! – сказал Колян, глупо ухмыляясь.
– Как – утопили? – взревел Эдик. – Да вы в своем уме?!
– Все нормально, шеф! – поддержал напарника Серый. – Мы рыжевье перетарили в мешки, присыпали картошкой и спрятали в погреб. На всякий случай.
– В погреб? – завизжал шеф. – В сарай?! Да вы идиоты! Вас убить мало! Взять и выбросить сокровища на улицу!
– Все путем! – стал уговаривать шефа Толян. – Погреб глубокий. Никто туда не залезет. Да у нее на люке свинья лежит, ее фиг подвинешь.
– Это верно? – Шеф поднял правую бровь и посмотрел на братков.
– Век Эллады не видать! – сказал Серый, щегольнув понравившейся фразой.
– В этот сарай и сунуться-то страшно, – добавил Толян, – у бабки не свинья, а зверь! Клыки – во! И весит пудов тридцать!
– Смотрите, – сказал шеф, смягчаясь, – головой отвечаете!
– Ясный пень, – закивали пацаны. – Все будет ништяк!
– Ну если ништяк, то ладно, – оттаял Эдик. – Чалить нам отсюда пора. – Он снова принюхался.
От бабкиной пищи шел такой дух, что листья вишни, заглядывающей в окно, скрутило, как от неведомой хвори, а петух, очумело прогуливающийся по двору, время от времени разевал клюв, словно ему не хватало воздуха.
Старуха посмотрела на петуха, на двух баранов, привязанных к столбу, и сказала, жалеючи:
– Ишь, томятся, сердешные! Тоже ведь аппетит нагуляли! Потерпите, сейчас всех накормлю.
Бандиты, каждый со своей миской, встали в очередь.
– Добавки не просить! – предупредила Маланья. – У меня скотины много, все жрать хотят.
Вскоре за столом раздалось дружное чавканье. Обгладывая селедочную голову, шеф зорко следил за тем, что происходит на улице. Он был уверен, что главный механик шума поднимать не будет. Конечно, ему досадно, что денежки утекли, но ведь и он поступил против закона. Сокровища полагалось немедленно сдать, иначе получалась утайка. Нет, ни ментов, ни механика шеф не ждал. Ну разве что попытаются воспрепятствовать их отъезду. Но не на тех напали! Если будет драка, то парни пустят в ход рога, а Серый – еще и гирю. Тут шеф снова задумался. От рогов следовало избавляться. Появляться в городе с таким украшением было немыслимо. Всех знакомых распугаешь! Оставался один выход – снова идти к Шлоссеру и требовать, чтобы избавил от рогов. Можно было пригрозить, припугнуть, наконец. Эдик вздохнул. Все так запуталось, что нормального выхода он не видел. Эх, была бы у него помповуха! Но ружье превратилось в бросовую палку. Правда, еще оставалась тротиловая шашка, но это уже смахивало на терроризм.
Наконец последняя селедочная голова была обглодана, и бандиты уставились в пустые миски голодными глазами.
– А у меня есть кое-что на десерт! – загадочно сказал шеф, извлекая украденные у Шлоссера муляжи:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86