Астероид Бакл был подвергнут тщательному спринцеванию почти в библейских масштабах, к тому же было тщательно проверено состояние его остальных секретных оружейных складов. Было обнаружено немало разнообразных и крайне любопытных вещей, но Лидер Сильверсайд, к счастью, оказался единственным в своем роде.
Пока морские пехотинцы сражались с роботом, Эйнда проникла в контору и обнаружила там смертельно раненого Шлямбура. Используя легко приспособляющуюся протоплоть своего собственного тела, она сумела остановить обильное кровотечение из ран и вынесла потерявшего сознание юношу с поля боя. Ей удалось пробраться на стоянку космических кораблей и бежать на одном из них, увозя с собой тело Шлямбура. Корабельные медроботы торопливо принялись исправлять причиненные человеческому существу повреждения. К счастью, раны Шлямбура оказались не слишком глубокими, так как лезвия многочисленных ножей, заткнутых во все карманы одежды, приняли на себя основную массу противопехотной шрапнели, выпущенной Сильверсайдом. Пробоины в плоти, органах и кровепроводящих артериях роботам удалось довольно быстро заделать, справились они и с опасным дефектом разума пациента, что поначалу бесконечно озадачило целителей-техников. Им даже показалось, что пациенту в силу каких-то причин позволило родиться с таким умственным отклонением Санитарное управление его родного мира. Теперь только Эйнда поняла, почему Шлямбур сделал ей предложение о замужестве, и приготовилась к худшему. Взяв себя в руки, она терпеливо ждала у его постели, когда он наконец очнется. Светлое воспоминание о выражении смущения на его лице, которое быстро превратилось в сияющую улыбку, лишь только Шлямбур увидел ее, часто согревало душу счастливой проститутки на протяжении всей их долгой совместной жизни.
Бежав на другой конец Галактики, новобрачные воспользовались двумя фунтами талия, который остался в неприкосновенности в кармане Шлямбура, чтобы купить себе небольшой дворец и открыть на законных основаниях закусочную в самом бойком месте космопорта. Это был бар, который по настоянию Шлямбура был назван “Макдональдс”, и потом ему пришлось объяснять всем и каждому, что у него на родине это слово означает “замечательное заведение, где можно с удовольствием провести время”.
Гики устроили настоящую бескровную революцию и отстояли-таки свое право разассимилироваться, когда им захочется, хотя никто и никогда не мешал им это проделывать.
На планете Джии капитан Келлер и другие члены команды “Рамиреса” с огромным удовольствием обучали Великих Золотистых основам лавирования, элементарной тактике и тому, “как анализировать сражение”. Золотистые воины хмурились, скрипели зубами и… скрипели перьями, делая заметки. Каждый вечер после занятий лейтенант Джонс запиралась в своем одноместном номере и подолгу стояла под душем, стараясь отмыться после тесного общения с множеством чужаков. Тьфу…
Бур — единственный оставшийся в живых член банды “Кровавых Вышибал” — во всяком случае согласно общеизвестным данным — получил полное отпущение грехов и стал называть себя своим настоящим именем: Томас Джон Гленн. Под этим именем он и поступил в отряд космической морской пехоты ООН.
Еще в курсе начальной подготовки первым, что он узнал, было настоящее название его новенькой штурмовой винтовки: “Фюрстенберг”. Да, она была неуклюжей и выглядела весьма нелепо, но в бою она была подлинно смертоносной. Именно рядовой первого класса Гленн (напившись розового вина, похищенного из запертого помещения гарнизонной лавки) начертал на стене справедливо ставший известным лозунг: “Первый в бою. Первый в мире. Фюрстенберг”. Совершив этот подвиг, он рыгнул и забылся.
Посадка на РпорР официально была запрещена, и спиральный проход сквозь минные поля — замурован.
Члены Группы Первого Контакта с радостью воссоединились и немедленно приступили к работе в том же количестве, но уже для Галактической Лиги. Эта работа, кроме всего прочего, включала также разработку мобильного командного бункера, который должен был поместиться внутри переоборудованного “Рамиреса”. В часы, когда они были свободны от работы, ГПК познакомила джианцев с игрой в покер и успела нанести экономике планеты немалый урон, прежде чем был принят закон об ограничении ставок.
И разумеется, ужасное наказание настигло Авантора — младшего Авантора — и ее Шестнадцатого.
Призвав на помощь всю свою решимость, джианские офицеры постучались в дверь конторы, готовясь представиться своему новому командиру. Мужской голос из-за двери приказал им войти.
Лейтенант Сакаэда, одетый в мужскую униформу, поднял взгляд от кипы бумаг и ухмыльнулся.
— Авантор! Шестнадцатый! Какой приятный сюрприз! Присаживайтесь! — и он указал вошедшим на два стула.
— Благодарю, сэр, нет, — строго официально ответил 16-й, вручая озадаченному офицеру чистый листок серого пластика.
От прикосновения лейтенанта на пластике появились диковинные письмена, и Сакаэда потянулся за джианско-английским словарем.
— Мы прикомандированы к вашему подразделению для переподготовки, — перевела Впередсмотрящая, эти слова жалили ее губы, словно удары крошечного хлыста.
Лейтенант стремительно побледнел. “О нет, только не это”, — подумал он.
Авантор и Шестнадцатый почувствовали легкую тошноту, неверно истолковав выражение лица лейтенанта как досаду. Даже чужие не желали иметь с ними дела после стольких грубых ошибок. Кто посмел бы их за это осудить?
Ощущая себя все более и более беспомощным, командир морских пехотинцев вертел в руках серый пластик, снова и снова читая те несколько слов, которые он знал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126