На заднем плане несколько завсегдатаев заняли безопасные позиции на балконе над баром, в то время как другие просто опрокинули столы набок, устроив импровизированные баррикады, за которыми можно, в случае чего, укрыться.
Сделав глубокий вдох, чтобы выиграть время, лорд Карстерс наобум назвал сумму.
– Десять золотых?
– Договорились! – усмехнулся Костолом, демонстрируя золотой зуб. – Щедро с твоей стороны. Как насчет оружия?
Лорд высокомерно выгнул бровь.
– Ну, если тебе требуется оружие, то, полагаю....
– Годится и голыми руками, – с улыбкой кивнул Костолом. И без дальнейших разговоров лысый ринулся вперед, и пол ходил ходуном от каждого удара его сапог.
Выждав, насколько было возможно, Карстерс в самый последний момент ловко убрался с пути несущегося как носорог противника, одновременно нанося ему мощный правый в голову. С потрясенным криком Костолом улетел вбок и приземлился на столе. Под его весом предмет мебели превратился в дрова, и безволосый великан грохнулся на грязный пол.
Толпа взорвалась буйными одобрительными криками.
– Дай ему еще разок, ворчун! – крикнул какой-то пьяный из-за частокола пустых бутылок.
– Да! – добавила плотоядно глядящая деваха, выпячивая свои выдающиеся прелести. – Для меня!
Бросив радостной толпе свою шляпу, лорд Карстерс повернулся помочь подняться с пола своему окровавленному противнику. Какую-то секунду казалось, будто Костолом собирается продолжать бой. Но он застенчиво потер затылок и улыбнулся.
– Вот мерзавец, – пробормотал Костолом сокрушенно. – Какой-то новый грязный приемчик. Где ты ему научился?
– В оксфордском дискуссионном клубе, – ответил лорд Карстерс, протягивая раскрытую ладонь. – Мой выигрыш, будьте любезны.
Опустив голову, Костолом замялся, топча сапогами цветные скорлупки.
– Ну, тут ты меня уел, – пробормотал он. – У меня... у меня всего два сребреника.
Кричащая, пьющая и смеющаяся толпа мгновенно умолкла. В мертвой тишине все хмуро повернулись к явно смущенному Костолому.
Наконец, коротышка с металлическим горшком на голове заговорил.
– Костолом, ты держал пари, не имея денег для покрытия своей ставки? – недоверчиво спросил он.
Выглядевший как побитая собака Костолом сделал слабый жест покрытыми шрамами руками.
– Ну, понимаешь, я... дело в том... проклятье, я ж никогда раньше не проигрывал! – привел он, наконец, довод в свое оправдание.
– Мошенник! – завопили нестройным хором все присутствующие, и эхо вопля взмыло к потолочным балкам.
Навалившись всем кагалом, жестокая толпа завсегдатаев дубасила Костолома, пока тот не упал. После этого изломанное тело выволокли на улицу. Бросившись к окну, проф. Эйнштейн и лорд Карстерс в ужасе наблюдали, как воющие селяне перебросили веревку через ветку дерева и без всяких задержек или церемоний вздернули Костолома.
Чувствуя накатившую дурноту в желудках, исследователи, спотыкаясь, отошли от окна и уселись на каких-то пустых стульях. Убит из-за пари в баре? Невероятно! Немыслимо!
Взглянув в окно, Эйнштейн с Карстерсом увидели, что завсегдатаи таверны теперь пустили в ход факелы, поджигая раскачивающийся на веревке труп, в то время как другие забрасывали его вывороченными из мостовой булыжниками. Через некоторое время возбужденная толпа потянулась обратно в бар и сердито вернулась к оставленной выпивке.
Каким-то образом профессор нашел силы заговорить:
– Слушайте, юноша, хорошо, что вы победили, – прошептал Эйнштейн.
– Да уж, – согласился лорд Карстерс, потирая побаливающую руку. – Эти ребята относятся к азартным играм еще серьезней, чем какой-нибудь греческий тюремщик.
– Разные страны – разные ценности, – пробормотал проф. Эйнштейн, наблюдая за тем, как завсегдатаи поправляют столы и занимают свои прежние места. – В Швеции хвастовство считается хамством, а в Японии меня однажды сильно побил извозчик, когда я попытался дать ему на чай.
– О да, там это считается страшным оскорблением.
– Вот-вот, мой друг. Даже большим, чем облизывание губ после того, как вы поели в...
– Эй, вы!
Напрягшись и приготовившись к чему угодно, исследователи медленно обернулись на голос и увидели, что толстый бармен машет им, подзывая к себе. Переглянувшись, Эйнштейн с Карстерсом решили рискнуть и, хрустя скорлупками, подошли к стойке.
– Поскольку задета честь моей таверны, я заплачу вам десять золотых, которые вам задолжал Костолом, – заявил хозяин бара, растягивая в довольной улыбке щербатый рот. – В кредит, конечно.
– Это кажется вполне приемлемым, – сказал проф. Эйнштейн.
– Нет, это совершенно неприемлемо, – вежливо возразил лорд Карстерс. – Раз выплата в кредит, то разве не будет более Уместной сумма в пятнадцать золотых?
– Договорились, – со скрипом согласился бармен, скривив губу и протягивая руку. – По рукам.
– Но я, разумеется, охотно предпочел бы пятнадцати в кредит пять звонкой монетой, – быстро поправился лорд Карстерс, тоже протягивая руку.
Бармен несколько опешил, и на его лице отразилась борьба чувств, прежде чем он расхохотался.
– Клянусь Оракулом, споришь ты ничуть не хуже, чем дерешься. Ладно, пять монет, и дело с концом. – Сунув руку в карман кожаного передника, хозяин таверны извлек монеты и выставил на замызганную стойку столбик из золотых и серебряных дисков. – Согласен?
– Несомненно, сударь, – вежливо ответил лорд Карстерс.
Чуть склонив голову набок, бармен уставился на Карстерса.
– Да. Согласен, – перевел лорд, и теперь договаривающиеся стороны некоторое время пытались сокрушить друг другу руки, прежде чем, наконец, разжали их.
– Не желаете ли теперь чего-нибудь, с выигрыша?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115