— Странно, — произнесла госпожа Троцкая после некоторой паузы.
— Что есть странно?
— Вы уже второй заокеанский продюсер, заинтересовавшийся провинциальной группой с вторичным названием и абсолютно немодной музыкой.
— Ничего странного, — заверил я. — У нас в Амэрика все наедаться Бритни Спирс и Мэрлин Мэнсон. Народ нужен новый суперстар.
— И вы готовы рисковать, вкладывая деньги в совершенно неизвестную группу, поющую к тому же на русском?
— Мы всегда готовы рисковать. Поэтому мы часто выигрывать.
Римма закашлялась дымом и раздраженно бросила окурок в пустую банку из под напитка «Красный дьявол», что заменяла ей пепельницу.
— Хорошо, мистер Хаттон. Ваша позиция мне понятна. Но чем могу быть полезна вам я?
Хороший вопрос. Следовало приступать к основной теме разговора, а ее как раз и не было. Пока. Дело в том, что Свин активно сканировал ауру Троцкой, в то время как я трепался с ней о ничего не значащих вещах. Это было необходимо для осуществления наших планов. Никогда нельзя заставить человека сделать то, что тебе нужно, просто так. Жизнь, несмотря на Библию, гуманизм и книги Достоевского, это джунгли. Грязные, жесткие, коварные джунгли. Где сильный ест слабого и каждый делает только то, что ему выгодно. Поэтому, если хочешь, чтобы человек сделал нужную тебе вещь, дай ему почувствовать выгоду. Его выгоду, которую он сможет унести к себе домой, спрятать в свой личный, никому не доступный мешок и таким образом оградить свое личное существование. Эта выгода — необязательно деньги. Для кого-то это — слава. Для кого-то — возможность почувствовать в душе, что ты совершил нечто великое, что ты созвучен Христу, Магомету или Будде. Все люди чего-то хотят. Не денег, так славы. Не славы, так возвышенных чувств. Не чувств — так слез. Желания — их слабое место. Ударь в него — и ты достигнешь своего результата. Надо только определить эту слабость в конкретно взятом человеке. Чем сейчас как раз и занимался Свин. По-видимому, нужного результата он еще не достиг. Поэтому я решился на импровизацию.
— Вы писать статья про «Обльомки»…
— Да, это — моя работа, — кивнула Троцкая, закуривая новую тонкую белую палочку.
— Насколько я знать, статья очень злой.
— Я бы предпочла называть ее не злой, а критичной. Что поделаешь, у нас в стране свобода слова. И каждый журналист имеет право писать то, что считает нужным. Даже если это кому-то неприятно.
— Я понимаю, понимаю. Демократия есть очень короший вещь.
— Самый лучший на свете, — в тон мне сказала Троцкая. — И лично я всегда пишу только то, что думаю. Это мои принципы.
— О-кэй. Я уважать ваши принципы. А камера зачем?
— Я не только пишу статьи, — пояснила Римма. — я ещё делаю репортажи. На нашем сайте предусмотрена возможность сообщать новости он-лайн. Я говорю в камеру — меня видят тысячи посетителей сайта. Удобно, правда?
— Отчинь удобно, — согласился я.
В этот момент Свин подключил меня к своим чувствам. И не только к своим: мой офицер опутал своей аурой ауру госпожи Троцкой. Так что мы трое — я, Свин и журналистка — на какое-то время стали одним целым. И я смог заглянуть ей в душу. Я смог почувствовать ее радость, ее боль, ее горе, ее желания и стремления.
Не могу сказать, что увиденное очень поразило меня. За десять лет работы я выучил психологические типы людей наизусть. Это только в теории каждый человек — неповторимый мир. На практике — десятка два схожих психотипов. И не более того.
Римма Троцкая представляла из себя тип умной и оттого несчастной женщины. В детстве каждому человеку дается талант. У Риммы был талант к писательству. Впрочем, она его не использовала из-за тайной школьной влюбленности. В начальных классах школы ей нравился один мальчик. Мальчик этот имел обыкновение препираться с учителями. Не потому, что очень не любил их. а потому, что видел в этом единственный способ заработать авторитет среди товарищей. Ведь детская жизнь — очень жестокая штука. Намного более жестокая, чем взрослая. Хочешь увидеть стадо пираний — отправляйся в класс к первоклашкам. Там все очень просто, первобытно. Аутодафе — каждый день. Суды Линча — каждую перемену. Любой малец, любая девчушка с бантами в косичках хочет возвыситься над себе подобными. Для этого используются таланты. Если он у тебя есть и ты на пути его реализации, можно обрести некоторую безопасность и рассчитывать на уважение соплеменников. Если нет, ты обречен, и каждый день превращается в медленную, вялотекущую пытку.
Таланты бывают разными. Кто-то из одноклассников Риммы преуспевал в спорте. Кто-то был отличником. Кто-то имел самую полную и обширную коллекцию фантиков. А вот мальчик, который ей нравился, талантов не имел, точнее, не видел их в себе. И потому решил зарабатывать очки на образе бунтаря. Он всегда перечил учительнице, всегда старался сказать и сделать что-то против. Поскольку Римма была влюблена в него — тайно, глубоко и безответно, как умеют влюбляться только маленькие девочки, — она восприняла его образ действий. Принцип «Всегда поступай против» глубоко въелся в ее душу. Объект влюбленности давно исчез с жизненного горизонта: еще в третьем классе родители бунтаря переехали в другой район, и Римма навсегда потеряла его из виду. Но дух противоречия въелся в головку девочки и определил ее дальнейшую судьбу. Отныне с учителем пререкалась она — всегда и по любому поводу, даже если в глубине души сознавала свою неправоту.
Дальше — больше. С годами бунтарство приняло систематический и целенаправленный характер. Римму интересовали только юноши, которых игнорировали ее подруги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118