Ежели ты привидение кладбищенское, то и броди себе меж надгробий да оградок, а ежели замковое, то мышей по подвалам гоняй, звени цепями иль еще чем, стони по ночам жалобно, но зачем же призрака-шатуна из себя изображать?! Ненормальный какой-то! А эти опасные…
Подняв над головой топор, призрак перепрыгнул через канаву. Танцующие среди листвы кувшинок огоньки даже не дрогнули. Как это я проморгал, когда заменили свечи?
— Велни мне месь, — потребовал беззубый дух, сверкая глазами.
— Бери, — разрешил я, протянув клинок рукоятью вперед.
— Мой!!! — взвыл призрак, отбрасывая топор в сторону и двумя руками хватая протянутый меч. Пальцы свободно прошли сквозь гарду, сжавшись несколькими сантиметрами ниже. Не желая верить очевидному, привидение повторило попытку. Еще и еще раз.
— Интересно, — заявил джинн, показавшись из бутылки, — идиотизм — это заразно?
— Ну… — неуверенно протянул я, задумавшись над вроде бы очевидным ответом. Вспомнились некоторые факты из истории человечества, подводящие к выводу, что не без этого. — Иногда.
— Это как? — уточнил джинн, держась подальше от истерически машущего руками призрака, довольно противно завывающего при этом.
— А так, что окружение очень сильно и довольно быстро меняет сознание человека, подстраивая его под общий фон. Хотя бывают исключения. Порой и одного идиота хватает, чтобы взбаламутить целую группу в общем-то нормальных людей. И они начинают вести себя так, что потом только диву даются: «Как, неужели это сделали мы?! Не может быть!»
Убедившись, что руками меч взять не удастся, призрак попытался ухватить его беззубым ртом. С тем же результатом.
— Ладно, побаловали, и будет, — заявил я привидению, развернув меч и взяв его за рукоять.
— Месь, месь… — выдергивая ворс из боков наброшенной меховой шкуры, скулит призрак.
Мне поневоле становится его жало. Он такой несчастный, беспомощный…
— Может, в замок вернешься? — предложил я ему. — Там спокойно.
— Снасяла велни мне месь.
Скорее догадавшись, чем разобрав, что он сказал, я опустил руки, выражая свое бессилие в этой ситуации. Меч острием уткнулся в землю, срезав цветок орхидеи.
— Лучше вернись на…
— Он мой! — выкрикнул призрак, не дослушав доброго совета. И схватил меня за горло.
Его пальцы надавили на трахею, лишая возможности дышать.
— Он мой! — обдав меня смрадным дыханием, прошипел беззубый призрак, усиливая хватку.
«Этого не может быть!» — задыхаясь от недостатка воздуха, потрясенно подумал я. Перед глазами поплыли разноцветные круги, руки безвольно обвисли вдоль тела.
«Нет!» Из последних сил рванувшись, я попытался ударить призрака мечом по касательной снизу вверх, чтобы заставить хоть на миг ослабить хватку. Я вложил в удар всю оставшуюся силу и всю жажду жизни. Меч взлетел, со свистом рассекая воздух, но ожидаемого удара не последовало. Призрак, внезапно сделавшись нематериальным, провалился сквозь меня, а затем и сквозь ложе. Растерявшись, я едва не выпустил меч. Лишь железная хватка самостоятельно среагировавших пальцев кибернетической руки удержала его.
Развернувшись, я замер, прислушиваясь к доносящимся из толщи ложа крикам и стонам. Занесенный над головой меч мелко дрожал, готовый обрушиться на голову призрака, едва та покажется. Хватит играть с ним в благородство! Это неправильное страшило уже дважды едва не убило меня. Нет, трижды, если вспомнить попытку ударить топором на крыше покосившейся башни, или даже четырежды…
— Тренируешься? — раздался голос из-за спины. Подпрыгнув от неожиданности, я взмахнул мечом.
— Осторожнее, — предостерегла Ольга, уронив корзинку и поднырнув под лезвие. Распрямившись, она обхватила меня руками, фиксируя мою правую руку в поднятом положении, из которого невозможно нанести удар.
Видимо следуя храмовым правилам, валькирия не носит под накидкой доспехов, что делает прижавшееся ко мне тело таким близким и податливым.
— Ты такая горячая, — невольно вырвалось у меня.
— Правда? — Вскинув голову, она посмотрела мне в лицо.
— Да, — ответил я и заглянул в зеленые озера ее глаз, по которым плывут светящиеся отражения огоньков. И утонул в их бездонной глубине. Нежно прижав ее к себе свободной рукой, я вдохнул запах трав, исходивший от ее волос. Дыхание мое перехватило от пронзительно-сладкого восторга. — Оленька…
— Волье плоклятое! — высунув голову, заявило беззубое привидение, разрушив очарование момента и тем самым удлинив список моих претензий к нему до нескончаемости.
— Кто это? — задернув меня за спину, поинтересовалась Ольга, напрасно пытаясь нащупать на поясе меч. Вспомнив об его отсутствии, она выхватила левой рукой нож.
— Одно невоспитанное привидение, — пояснил я, сверля его гневным взглядом.
— Откуда?!
— Из замка.
— А что он здесь делает? — удивилась валькирия, делая плавные пассы выставленной вперед правой рукой.
— Велни месь, волье!
— А чего он кричит?
— Хочет, чтобы я ему меч отдал, — признался я.
— Ему-то он зачем? — удивилась Ольга.
— Он мой! — заявил призрак, бочком выбравшись из ложа. Затем стремительно подхватил брошенный топор и, зловеще хохоча, завертел его над головой.
— Держись за моей спиной, — сказала валькирия, сбрасывая накидку и наматывая ее на руку.
Более прелестной картины трудно себе представить! А уж передать словами можно лишь бледные отголоски эмоций, возникающих при виде ее открытой взору красоты. Это очаровательно, пленительно, обворожительно…
— Мой… мой… — потеряв нить мысли, лепечет призрак. Я смотрел на Ольгу и улыбался.
— Мой… мой…
— Вай! — воскликнул джинн со свистом вылетев из кувшина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119