— А по всяким. Совета просят, рецепт выписать, целебной травки отвесить, стрелку развести… Туристы — за маршрутными схемами приходят… Бери мешки, к столу неси… А ты здоров, богатырь, — оба мешка в одной руке! Ставь на стол.
Ибрагим не спеша подошел к столу, продолжая говорить:
— Вчера приходил марокканский агроном. Спрашивал, можно ли скрещивать манго с кактусом? Можно, конечно — отчего же нельзя?
— А зачем? — не сдержался, спросил Илья.
— А чтобы с колючками были.
— А есть-то как? — не унимался богатырь.
— Так он же их не ест. Он их выращивает.
Ибрагим развязал оба мешка.
— Я вам в дорогу припасов дам. Ваших продуктов надолго не хватит: не съедите, так протухнут на жаре. В пустыню другие запасы брать надо.
Оба мешка были набиты брикетами, в первом мешке — белого цвета с темно-синими полосами, во втором — серого цвета. Ибрагим достал из мешка по брикету и, держа в руках, объяснил:
— Пищевые концентраты. Белый брикет — для вас. Он приготовлен из риса, чернослива, кураги, изюма и пшеницы. Серый брикет — для коня, он из овса, проса и питательных кореньев. Не перепутайте! А впрочем, если перепутаете — не велика беда. — Ибрагим положил брикеты в мешки. — Что у вас с запасом воды?
— Том Арчэл нас снабдил буровым посохом, — ответил Илья.
— Вот как? А вернуть сказал?
— Сказал.
— Это хорошо.
— Хорошо — что дал, или что вернуть сказал? — решил уточнить Илья.
Ибрагим чуть помедлил с ответом, затем с паузой произнес:
— Что дал… и что вернуть надо. А попугая?
— Тоже дал. С возвратом, — поспешил ответить Матвей.
— И шкуру неубитого медведя?
— Точно так, — подтвердил Илья.
— Это хорошо, — опять загадочно произнес Ибрагим. — Попугайчика у меня оставьте — он сейчас вам не нужен. На обратном пути заберете.
Ибрагим вновь направился к полкам. Гости на этот раз остались стоять возле стола.
Старец достал с полки кусок тонкой белой ткани из хлопка и вернулся к столу. Отодвинул легкий плетеный стул с немного искривленными ножками и спинкой и кивком головы пригласил Илью и Матвея сесть рядом, на такие же стулья. Стул под богатырем угрожающе затрещал, но выдержал. На столе стояла фарфоровая чашка с чернильной краской, рядом с чашечкой лежала тонко заточенная палочка. Ибрагим взял палочку, обмакнул в краску и принялся рисовать на белой ткани, объясняя, что к чему.
— Это мой дом, отсюда направитесь по дороге вдоль портового базара. Напротив рыбных рядов повернете направо, а через три квартала, у ювелирной лавки Тагота, повернете налево…
Старец чертил на ткани кружочки, треугольники, квадратики и черточки. И время от времени сам себя поправлял:
— У этого дома деревянная крыша, а я начертил с черепичной. — Хотя на ткани был нарисован просто треугольник, но Ибрагиму виднее.
Через полчаса работа была завершена.
— Теперь вы найдете дорогу, — сказал Ибрагим и отдал маршрутную схему богатырю.
— Так ведь здесь только как из города выйти. А как же нам до гробницы фараона добраться? — спросил Илья, сворачивая и убирая в сумку тряпочку с рисунками.
— А это — самое главное. Вы без маршрутной схемы по Александрии неделю бродить будете. А так выйдете прямо на нужную вам дорогу. Отравляйтесь по ней, никуда не сворачивайте. Этой дороге больше двух тысяч лет, ее построили до того, как Ранзеса Кровавого в саркофаг упаковали. Дорога приведет вас к Курширу, месту сбора воинов. Двенадцать воинов будут вас там ждать, они все уже прибыли в Египет и побывали у меня. Я их снабдил тем же, чем и вас. Все воины прилетели на арендованных коврах-самолетах. А здесь уже, на деньги спонсоров и европейских королей, покупали в дорогу лучших жеребцов…
Итак, дорога приведет вас к Курширу, а оттуда до гробницы — рукой подать, миль двадцать. Хозяин тех мест — принц Аль Ахрейн. Большая часть его земель находится на Территории — так местные жители называют эти земли, где даже птицы не летают. Правда, главный город, Дари, расположен за границами Территории. Владения принца находятся не так уж далеко от Александрии и являются частью Египта, но центральные власти туда не суются и в дела принца не вмешиваются. Земли там скудные, в основном пустыня. Поселений мало, люди живут бедно. Почти все мужчины уезжают на сезонные заработки в крупные города. Семьи не видят своих кормильцев по много месяцев. Скоро Аль Ахрейн вообще останется без подданных, люди покидают свои дома — все меньше желающих жить на Территории, где, кажется, и воздух мертв, а под боком храпит призрак проклятого фараона. Даже принц боится приближаться к гробнице ближе чем на пять миль. И нещадно гоняет редких туристов и всех, кто посмеет зайти дальше Куршира. Думаю, и вас он не захочет видеть на своей земле, тем более — у гробницы.
— Но мы же не загорать приехали — угрозу от мира отвести хотим! — возразил Илья.
— Ты рассуждаешь со своих позиций, а у принца — своя правда. Для него нет ничего дороже своего народа и своих земель, проблемы Европы его не интересуют. Пока гробницу не трогают, есть хоть какая-то гарантия спокойной жизни… Но как вы, воины, будете с ним договариваться — это уже ваше дело.
Вскоре Илья и Матвей ехали по улицам Александрии, строго придерживаясь маршрутной схемы Ибрагима. Матвей сидел позади Ильи, держался обеими руками за богатыря и беспрестанно крутил головой во все стороны.
— Здесь поворот направо, — сверялся со схемой богатырь.
— А после какого дома — с круглыми колоннами или прямоугольными? — спросил Матвей.
— С круглыми.
— Откуда знаешь? Там же одни квадратики и треугольники!
— Я помню, как Ибрагим над этим квадратом пыхтел. Говорил, колонны здесь — большие, тяжелые, круглые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69